За горизонт. Дилогия
Шрифт:
– С этим понятно. Кстати, Дензел, джем откуда?
– Четыре упаковки в бауле утопленницы были, - парнишка облизал запачканный в джеме палец и вопросительно уставился на две отложенные порции. Смотрит, как Муха на мясо, разве, что слюни не пускает.
– Это моя и Вольфа?
– Угу.
– Мою можешь съесть. Только с сестрой поделись.
Парнишка с готовностью принялся за добавку.
– Русский, ты этой картой особо не свети. Не то, чтобы карта секретная, но лучше о ней никому не знать.
–
– Неважно.
– Ладно, проехали. Грета, мы вот здесь находимся?
– Да.
– А вот этот значок на карте - поселок хаббардистов?
– Угу.
– А вот это что?
– указываю на изображённый в верховьях Рейна пацифик.
– Это город солнца, любви и радости, - судя по тону, Грета не в восторге от обитателей славного городишки.
– Не понял?
– Формально, это территория анклава франков. А по факту, куча сброда живет.
Лачуг понастроили, фургончиков понаставили. А у кого нет фургона, в береге Рейна пещерки выдалбливает. Это у них вроде прописки. Там берег Рейна сложен из мягкого песчаника. Так что работа не сложная.
– А живут чем?
– Ничем. Песни поют, пляшут с утра до вечера. Понятно, бухают и курят под это дело. Ночью спят вперемешку. Свобода нравов полная.
– Хм, сдается мне я в этот мир с подобным контингентом заезжал. А едят-то что? Выращивают что-нибудь или как дикари - охота и собирательство?
– Выращивают исключительно дурь. Рыбу ловят, силки на мелкое зверье ставят, орехи и фрукты местные собирают. Орден им пару раз в сезон машину тряпья, муки и консервов подкидывает.
– С чего вдруг такая щедрость?
– Видимо проще их в одном месте держать, чтобы не расползлись как тараканы. А переселенцы народ в основном суровый или перестреляют, или к делу приспособят. Особенно женщин.
– Сдается мне, это их ждет при любом раскладе. Вопрос только во времени.
Брат с сестрой согласно кивают.
Два часа на меня выливали море информации. Особенности маршрутов, источники воды, места, где стоит ждать нападений и прочее, прочее, прочее.
Скатываясь в объятия сна, чувствую, как мне под голову положили что-то мягкое, накрыли пледом и звякнули металлом о камни. СВД, стало быть, рядом положили.
Спать.
Легкое девичье тело навалилось на грудь.
Да дайте же поспать! Нашла время, блин!
Девичье бедро прижалось к самой ценной части мужского организма.
Что прямо здесь и сейчас?
Узкая ладошка легла на губы.
Хм, а грудь у нее вполне присутствует.
Девушка губами касается мочки моего уха. Теплое дыхание приятно согревает мочку уха.
Да, я уже на все согласный. Свободной рукой обнимаю Грету за ягодицу. Тоже вполне мясистую.
– У нас гости. Ты смотришь за западной стороной, Вольф за восточной.
Сон улетучился вслед за бесшумно исчезающей в темноте нимфой.
Поспал называется. Тут вообще хоть одна ночь без стрельбы возможна?
Брюзжа про себя, готовлю оружие.
Видимость шагов двадцать, так что СВД мне сейчас ни к чему. Защелкиваю глушитель на АПБ - подходите гости дорогие. Я злой, не выспавшийся, еще и нимфа раззадорила и сбежала.
Бух!
Тяжелое эхо выстрела испуганным зайцем заметалось между гор.
И тишина. Даже ночная живность притихла.
Вспышки выстрела с моей позиции не видно. Но там, откуда стреляли, может быть только позиция орденской женщины-снайпера.
У нее как раз винтовка басовитая должна быть.
Куда стреляли, абсолютно непонятно. Ночной прицел у нее, что ли?
Минуты тянутся томительным ожиданием. Не то, чтобы я сильно напрягся или испугался. Как ни странно, больше всего хочется спать.
– Русский, - шепотом позвал Вольф.
– Что?
– Спи, давай. Я разбужу, если услышу что.
Вот это правильно. У нас прибора ночного виденья нет, так что по такой темнотище все надежда исключительно на слух, а с этим и одна пара ушей вполне справится.
В этот раз змеи мне не снились.
А разбудил меня опять Ошо, сочно хрустящий на завтрак ядовито-зеленым кузнечиком-переростком.
Утро залило ущелье киселем не слишком плотного тумана. Видимость до середины озера, дальше все - молочная стена.
– Выспался?
– вместо пожелания доброго утра, поинтересовался осипший голос Вольфа. Осунувшийся от недосыпа немец бдит, прислонившись спиной к колесу "Татры".
– Угу, выспался. Наши на подходе?
– поскольку Ошо в лагере, логично было бы предположить, что его хозяева неподалеку.
– Через полчаса обещали быть, - бубнит немец, забираясь в кузов "Татры", там у него лежка обустроена.
Как положено, утро начинаю с кофе.
Костер разводить чревато, как минимум неодобрением соратников, как максимум прилетевшим на огонек свинцовым подарком. Туман дело хорошее, но, увы, в этих местах очень непостоянное.
Горелки у меня нет. Зато есть таблетка "сухого спирта", консервная банка и русская смекалка.
Пробить ножом четыре отверстия в стенках банки. Поджечь таблетку сухого топлива.
– А-яй! Ссссс!
– жжётся, зараза!
Таблетку в банку - горелка готова.
Устанавливаю на банку-горелку медную турку.
Упс, чуть не упала. Подпираю банку парой камней. Ну вот, дело пошло.
– Ошо, блин, это твой завтрак так воняет?
– шепотом интересуюсь у зверька.
Животинка не понимает о чем речь, но смотрит на меня осуждающе.