За горизонт. Дилогия
Шрифт:
Из темноты ангара с грохотом выкатился очередной грузовик и, жирно коптя выхлопом от перегруза, потащился в конец строя. Ротный двинулся вдоль строя к следующей машине, суета у машин подчиненной ему колонны набирала обороты.
– К командиру, - Влад притормозил перед угрюмым часовым.
Часовой неодобрительно скосил взгляд на мое оружие, но вслух ничего не сказал. Вместо этого кивнул - проходите мол.
Местный штаб - в данный момент больше похожая на тент, большая палатка с поднятыми стенками спряталась между машиной передвижного радиоузла и собственно
Длинный стол с разложенной на нем картой, пара пока не зажжённых керосиновых ламп, подвешенных над столом. Деревянные скамейки по длинным сторонам стола, пара походных стульев по коротким сторонам. Пасторально развешанные на стойках палатки потертые "Калаши" - неотъемлемая часть местного быта. Все, пожалуй.
Хотя нет. Есть еще деталь - аппарат полевой телефонной связи. На первый взгляд, к чему такие сложности - у каждого второго к разгрузке прицеплена радиостанция.
Но, это только на первый. Если приглядеться, то вполне может оказаться, что у людей есть информация, которую они не доверяют эфиру.
Трое мужчин за столом разглядывают мою скромную персону.
На походном стуле, с осанкой потомственного дворянина, восседает коренастый, плотно сбитый мужчина с сединой на висках.
– Майор Николишин, командир этого цирка, который некоторые скудоумные граждане считают воинским подразделением. Поскольку вы, молодой человек, пока, но надеюсь это ненадолго, не боец Русской Армии, можно просто - Андрей Иванович, - представился коренастый.
– Гиви Ираклиевич, без официоза можно просто Гиви, - представился худощавый, гладко выбритый кавказец, с колючим, но одновременно очень живым взглядом. Звания и должности Гиви сказать не посчитал нужным, но тут гадать негде, это начштаба.
На мой взгляд, довольно редкий вид кавказца. Обычно они этакие, темпераментные, плотно сбитые, волосатые колобки. А этот сухой, флегматичный, напрочь лишённый акцента.
– Борис Элич, можно просто Борис, можно Элич, а лучше всего просто Ильич. Начальник местного отела снабжения, - представился последний из сидящих за столом. Мелкий, плотный, еврей с шикарными усами и большущими, на выкате, глазами.
– Борь, сколько можно, а? Какой, на хрен, отдел снабжения, зам по тылу твоя должность. Развели тут, понимаешь, - устало наехал на тыловика командир.
– Никак не могу перестроиться на военные рельсы, - отмазался пучеглазый снабженец.
– А вас как величать, молодой человек?
– Дэн.
– А его, - начштаба кивает на собаку.
– Муха, и не его, а ее.
– Её, так ее. Расскажи, как доехали? Что видели? С кем встречались?
– Отчего же не рассказать хорошим людям. Но, и мне хотелось бы получить ответы на кой какие вопросы.
– Если это касается не военной тайны, почему нет. Подсаживайся к столу и рассказывай.
Рассказываю не спеша, тщательно отфильтровывая ненужные детали - имеет же человек право на свои маленькие тайны.
Мужики слушают на первый взгляд расслабленно, но это только на первый взгляд. Судя по их комментариям и уточняющим вопросам, они не хуже меня фильтруют информацию, вычленяя интересные для себя детали. Начало моего рассказа о сожжении джипа и побеге под здешнее небо особой реакции не вызывают - тут чуть ли не каждая вторая история такая. А вот
– Судя по твоему рассказу, сюда перешла строго сухопутная экспедиция. Но, у нас нет информации о прохождении подобной геологической партии. А дорог тут, прямо скажем, немного и в прятки играть особо негде, - поясняет свой интерес Гиви.
Я то, понятное дело, ламер вислоухий и два плюс два сложить мне не по силам. Тут с географией вопросов на два порядка больше чем ответов, а уж системный подход к геологии отсутствует, как класс. Месторождения полезных ископаемых, да что там месторождения - просто вода местами великая ценность.
Анклавы тянут одеяла на себя, на корню убивая даже намек на системность подхода. Изыскания можно проводить и в двух сотнях километров от Порто-Франко, а можно и в тысяче. И при этом ни как не быть привязанным к немногочисленным местным маршрутам.
Тут они где-то, в треугольнике равнин, ограниченном Рейном, Рио-Бланко и побережьем океана. Особенно учитывая время перехода - перед самыми дождями.
Поспрашивали о русских, виденных перед городом, о турках месхитинцах.
Прибудь Ким на день раньше, ее взяла бы под свою опеку группа, собирающая последнюю в этом сезоне партию русских переселенцев. Как раз тех самых бегущих из Чечни баб и детей на двух газонах.
– Основной поток беженцев из Закавказья уже прошёл. Сейчас людской ручеек из Грузии, Азербайджана и Армении, не так полноводен как три-четыре года назад. А вот после прихода в Чечню российской армии, сюда очень много беженцев попадать стало. Причем мужиков практически нет, бабы с детишками в основном. И все поголовно проблемные - задавленные, морально сломленные, - из уст коренного кавказца подобные слова звучат особенно цинично. Впрочем, он тоже здесь, и вряд ли заехал сюда без крайней необходимости.
– От чего им не быть задавленными? Чудо что вообще выжили.
– Из Дагестана беженцев много. Там войны в классическом понимании нет, вот только не коренным от этого не легче. Вообще с юга бывшего СССР народу много.
– Гиви Ираклиевич, есть у меня один нескромный вопрос. Я в свежей орденской брошюре, из тех, что на въезде впаривают, видел южнее русских территорий Ичкерию - получается сюда эта зараза тоже добралась?
– Сложно сказать определенно. С приходом в Чечню Российской армии, в Халифате были замечены выходцы с северного Кавказа. Но, чтобы южнее нас кого-то селили, тем более Чеченцев. Смотри, - сдвинув в сторону пустые чашки нач. штаба разверну на столе еще одну карту.
– Вот Амазонка, в нижнем течении естественная граница русских территорий. Хотя русских там едва треть, Союз был многонациональным государством и попавший сюда, к примеру, казах или молдаванин будет стремиться под крыло к русским. Со временем эта тенденция конечно ослабнет, Чеченцы вот появились, прибалты пару поселений на побережье заложили, бендеровцы. Но, пока основная масса выходцев из СССР еще считает себя единым народом. Не думаю, что это долго продлится, но полагаю, лет пять-семь у нас еще есть. А вот потом мы увидим и новую Грузию и новую Украину, - Гиви тяжело вздохнул.
– Башкирию бы с Татарстаном не увидеть.