За горизонтом сна
Шрифт:
Хоть бы немножко подсохла та громадная ямина с водой поперек дороги, где уже несколько месяцев мертво буксовала чья-то брошенная телега. Лили совсем забыла об этом непроходимом препятствии. Как теперь его преодолеть — в ее платье? Похоже, мама оказалась права: надо было одеться «по-человечески»… Но если даже на фильм не надевать платья, то куда вообще остается выходить в нем? Зачем тогда было его шить?!
Вот именно — зачем?..
Если все равно нет и не будет никаких СНОВ… А может, никогда и не было.
К ее огромному облегчению, телегу куда-то убрали. Вечная
Такая удача подняла настроение. Исчезло чувство скованности и глупой театральности, прилипшее к Лили с тех пор, как она сбежала от материнского гнева… или еще раньше: когда обнаружила пятно. Все стало на свои места в яркой и праздничной витражной картинке: она сама, ее великолепное платье, верный Джерри, солнечный день, фильм про Веронику, будущие сны…
Или даже СНЫ.
Вприпрыжку, почти не глядя на мусор под ногами, Лили завернула за угол.
Джерри, конечно же, ждал ее, сидя на парапете сухого фонтана перед облупленным фасадом бывшего завода. Но не один. Рядом с ним примостился у самого края сосед Лили, старый Шлегель — вот, оказывается, почему у него молчало радио. Юноша что-то горячо доказывал старику, размахивая, словно мельница, длинными худыми руками. В левой — Джерри был левша — он сжимал газетный листок.
Лили хитро улыбнулась. Можно подкрасться на цыпочках и закрыть ему глаза. Если только Шлегель не выдаст.
— …а что вы предлагаете?! — приближался звонкий мальчишеский голос. — Остаться здесь на всю жизнь или, может, записаться в армию? Лично я считаю, что обязан использовать любую возможность. А вдруг?! — Очки в слишком большой оправе съехали ему на нос, и Джерри привычным жестом загнал их на место. — Ну что, что я теряю?
— Ровным счетом ничего, молодой человек. — Шлегель поднял глаза, увидел Лили и заговорщически ей подмигнул. — Только не возлагайте на это особенных надежд. Вот, собственно, и все, о чем я хотел вас предупредить.
— И все равно вы непра…
Лили опустила на его лицо ладони. Пальцы скользнули по выпуклым прохладным линзам. Джерри напрягся и так резко выпрямился, что ненароком сбросил ее руки.
Все-таки он чересчур нервный.
— Лили…
Он улыбнулся и встал с парапета. Высоченный — она едва доставала ему до груди — и худющий, словно сложенный из древесных веточек. Джерри дружил с Лили с первого класса, и уже тогда он был самый высокий и худой среди мальчишек. И самый умный.
Джерри нагнулся, чуть ли не сложившись вдвое, и она чмокнула его в щеку. Потом вежливо поздоровалась со Шлегелем.
— Вы прелестно выглядите, мисс: просто юная принцесса из средневековой сказки. На редкость удачный туалет.
Ну вот, а Джерри, конечно, только теперь заметил, во что она одета. А заметив — обомлел, онемел и поправил очки. В то время как старый Шлегель поднялся, взял руку Лили и поцеловал по всем правилам: не притянув к себе, а склонившись над ней.
— Мы идем на фильм, — скромно похвасталась она.
— Что вы говорите! — Шлегель изумленно повел лохматыми седыми бровями и несколько раз прицокнул языком. — Вы произведете фурор, мисс!
Лили поймала иронические искорки в его прищуренных черных глазах и потупилась. Старик смеялся над ней — а она приняла его галантность за чистую монету.
Почему над ней все время кто-то смеется?..
— Из города должны привезти пленку, — пояснил Джерри. Его рука нашла ее пальцы, и Лили снова почувствовала себя увереннее. Если обижаться на каждого старого и…
— Из города?
Шлегель внезапно посерьезнел.
— На вашем месте я бы осторожнее относился ко всему, что исходит из города, молодые люди, — негромко произнес он. И, помолчав, добавил уже совсем загадочно: — Город живет сейчас своими интересами. Если вообще живет.
— И любит же старик напустить туману, — прокомментировал Джерри, когда они, взявшись за руки, спешили к Площади Независимости. — Полчаса убеждал меня не верить ничему, что пишут в Газете. И ни единого аргумента, сплошные общие места! Я и сам знаю, что Газета заангажирована, но какой им смысл… Вот смотри, Лили!
Путаясь в длинной юбке, она едва поспевала за его широченными шагами. И облегченно перевела дыхание, когда Джерри притормозил, развертывая газетный листок.
Бесплатная президентская газета доставлялась из столицы каждую пятницу с непостижимой регулярностью — на это в стране почему-то хватало бензина. Называлась она «Наш аналитический вестник», а в народе — просто Газета. В семье Лили ее бегло просматривал отец, внимательно читая лишь спортивную страничку, а затем отдавал матери на хозяйственные нужды. Джерри же всегда проглатывал Газету от корки до корки. Смешной и хороший долговязый Джерри…
Сейчас он возбужденно потрясал серым листком, перечеркнутым кривым крестом сгибов.
— Смотри: столичный Институт истории и лингвистики объявляет конкурс научных работ на тему «Эпоха Великих Свершений и современность». Как раз о чем я писал в прошлом году… и в позапрошлом… Я же давал тебе читать, помнишь? Там, конечно, много недоработок, я сейчас некоторые места понимаю по-другому… Вот: победители получают грант на обучение и зачисляются в институт вне конкурса! Я переделаю свою работу и пошлю, и… Это же такой шанс!
— Конечно, пошли, — с неслышным вздохом сказала Лили. Джерри спал и видел, как бы уехать из Порт-Селина. Эта навязчивая идея зародилась в нем примерно классе в пятом — материализовавшись в сушку сухарей и выкопанную где-то на чердаке древнюю карту региона, на которой еще были обозначены аэропорты, железные дороги и даже космодром Эпохи Великих Свершений. Уже тогда он часами напролет сбивчиво посвящал Лили в свои планы, а она тихонько вздыхала, думая о том, как скучно станет в классе без Джерри. Сейчас, к концу последнего, выпускного года его мечта достигла апогея. Теперь Джерри надеялся не на сухари и давно не существующие железные дороги, а исключительно — по его любимому выражению — «на собственные мозги».