За гранью Джихада [СИ]

Негатин Игорь

Жаль, что Беатриче вернётся в Виго только завтра. Очень жаль.

Кстати, о женщинах. Керро Васкес уже несколько часов болтается в лавке, но до сих пор никуда не отлучался. Его что, кастрировали? Ну и дела… Приехали, а дом пустой, как после чумы. Сестра уехала домой, а Беатриче сорвалась в Кадиз.

— Кстати, Керро, а какого чёрта сестра уехала в такую погоду? Мозгов нет? Подождать не могла? Или у неё окончательно от стресса крыша поехала?

— Эльмира, — осторожно начал Керро, — уехала неделю назад.

— Погоди! Что-нибудь с Шарлем?!

— Нет, с

мальчиком всё нормально. Ему нужно время, чтобы всё забыть.

— Ты уверен?

— Абсолютно! — всплеснул руками Васкес. — Моя дочка такой же вернулась. Когда Майкл её привёз домой. Молчала целыми днями и плакала. Как испуганный зверёк. Сейчас уже лучше. Всё будет хорошо! Я уверен.

— С моей сестрой будет сложнее.

— Она очень зла на тебя, — честно признался он. — Ты даже себе не представляешь, как!

— Ты будешь удивлён, Керро, но я прекрасно представляю. Она что-нибудь просила мне передать или так… ограничилась неприятным пожеланием?

— Письмо, — Васкес кряхтя нагнулся над прилавком и достал из ящика конверт. — Она просила передать тебе это письмо.

Письмо, говоришь… Больно тощий конверт, для письма брату. Пока разворачивал и читал эти каракули, Керро бродил по лавке как неприкаянный и что-то бурчал под нос.

Мда…

Если быть предельно откровенным и кратким, то моя сестра сообщала мне следующее: Виноват во всех бедах… Грязный наёмник… Позор семьи… Горе для родителей… Паскуда… Сволочь… Негодяй…

Не буду утомлять перечислением всех моих грехов. Хватит и того, что уже сказано. В конце письма, Эльмира меня убедительно просит не появляться в её жизни. Никогда! Это слово было подчёркнуто. Дважды. Одним словом: я обязан забыть о существовании сестры и не искать способов для примирения.

Пока я читал, Керро схватил шляпу и собрался куда-то бежать.

— Погоди, amigo! Ты куда?

— В банк.

— Прекрасно, — кивнул я. — Ты очень вовремя.

Расстегнув свой рюкзак, я достал пакет с деньгами и разложил его на прилавке. Под изумлённым взглядом приятеля, отсчитал пятьдесят тысяч экю и протянул ему.

— Керро, если тебе не трудно, отправь эти деньги, — я взял с прилавка визитку, напряг память и написал на обороте имя, фамилию и шестнадцать цифр. — Вот на этот счёт.

— Сестре? — он понимающе кивнул.

— Да, это её деньги.

— Хорошо, отправлю. Мне жаль, что у вас так получилось…

— Не переживай, Керро! — я грустно усмехнулся и похлопал его по плечу. — Ты главное деньги не потеряй.

— Я провожу мистера Васкеса, — со стула поднялся один из парней Майкла Беннета и поправил на плече автомат.

— Спасибо.

Когда они ушли, я сел на прилавок, потрепал Рино по холке и неторопливо закурил. На душе было мерзко и гадко. Хотелось напиться. Или пристрелить кого-нибудь. Лучше всего и то и другое сразу. К моему счастью вернулся Поль с Майклом. Убивать мы никого не стали, но напились в тот вечер, как последние свиньи. Даже в кабак не пошли. Заказали закуску в соседней таверне и надрались у меня в мастерской.

Деньги, которые мы с Полем «заработали» на последней операции,

пошли на уплату долгов. Опасаясь, что купюры, найденные в доме старика Ахлакова могут быть помечены, мы провернули несколько операций, чтобы «отмыть» деньги. Помогли связи Майкла. Я вернул долг Михаилу Демидову, Полю Нардину. Рассчитался с Майклом и его ребятами. Отдал пять тысяч экю нашему шерифу и добавил немного сверху, за их негласную помощь моей семье.

Сезон дождей подходил к концу. Поль Нардин и Майкл Беннет собрались уезжать. Наши дела закончились. То, о чём я говорил с Джебраилом ждало своего часа. Нардин предлагал свою помощь, но я отказался. Эту проблему я решу сам…

Через неделю уходил первый конвой. Первый — после окончания «мокрого» сезона. Да, он наконец закончился. Еще неделю будет моросить мелкий дождик, но это уже мелочи. Кстати, это частный конвой. Орденские начинают работу позже. Когда подсохнут дороги.

У грузового терминала Ордена вытягивались машины и ругались водители. Охранники, шалея от бессмысленных попыток навести порядок, носились вдоль колонны и матерились на всех языках мира. Ничего, так всегда бывает.

Какая-то женщина, в синем рабочем комбинезоне, устала от ожидания и вылезла из машины. Поймав за рукав начальника конвоя, она, не стесняясь в выражениях, выдала такую сочную руладу, что все застыли от восхищения. В толпе послышался смех и язвительные советы охранникам.

Мы стояли у машин и курили. Майкл наблюдал за работой охраны и что-то недовольно бурчал. Поль курил третью сигарету подряд. Иногда я ловил его вопросительный взгляд. Нет. Спасибо, Поль! Извини, но это моя проблема.

— Пора бы уже ехать! — сказал Нардин и выбросил недокуренную сигарету. — Иначе мы застрянем ещё на день.

— Давно пора, сэр! — хмыкнул Беннет и проводил взглядом сочную дамочку. Блондинку, лет сорока. Женщина перехватив его взгляд, улыбнулась и неожиданно подмигнула. Майкл удивлённо захлопал глазами и захрипел что-то нечленораздельное.

— Что?

— Да, сэр! — наш бравый техасец откашлялся и взял себя в руки. — Пора ехать домой и наконец увидеть свою старушку. Если честно, парни, то я без неё соскучился.

— Ещё бы! Она уже ждёт не дождётся! Получишь на орехи, старый бродяга.

— За что?!

— За всё хорошее. За сочных блондинок и тощих брюнеток.

— Карим прав, — с серьёзным видом кивнул Поль. — Твоя жена приготовит хороший ужин и ты размякнешь. Потом устроит тебе допрос и ты расколешься, как грецкий орех!

— И что будет потом? — поинтересовался техасец.

— Потом она возьмёт в руки сковородку. Или зонтик. И выпишет тебе сочный, точечный…

— Массаж, для тонуса.

— Да, сэр, — Майкл похлопал себя по животу и усмехнулся. — Моя старушка быстра на руку. И чем старше мы становимся, тем больше она ревнует.

— Просто ты слишком разошёлся, Майкл! Как говорят русские: «sedina v borodu — bes v rebro!»

— И что это значит? — покосился на меня Беннет.

— Это значит, старина, что ты стареешь. И всё чаще начинаешь бегать к девочкам из борделя! — пояснил я.