За гранью грань
Шрифт:
Он покачал головой и покрутил пальцем у виска. То есть мне надлежало молчать и смотреть, как Геральт падает в обморок? Я лекарь, знаю допустимые границы, а королева стремилась их перейти. И действовала она в точности как энергетические вампиры, которые подпитывают себя обычными касаниями жертвы.
– Я королева, девочка, Геральт мой подданный, остальное тебя не касается, – покровительственным тоном напомнила хозяйка спальни. – Твое беспокойство напрасно, на-ре графа не позволит взять больше, чем он способен отдать. Кроме того, Геральт делает все добровольно. Считай своеобразной
С опаской склонилась над королевой и попросила расслабиться. Та послушно прикрыла глаза и безвольно сложила руки на животе.
Аура ее величества оказалось странной. Я никогда еще не видела, чтобы она была мучнисто-серого цвета. Потом поняла – это защитная оболочка. Бережно коснулась ее и попросила королеву впустить меня. Пелена дрогнула, и я скользнула дальше, выискивая признаки болезни. Искать пришлось недолго: стоило копнуть глубже, как стали попадаться целые сгустки черноты. Они сочились зеленой слизью, которая норовила испачкать все вокруг. Значит, не «циничный палач». Решив проверить, яд ли это вообще, потянулась к желудку. Чисто. А кровь? Вот тут-то и поджидал сюрприз: ничего живого, одна смерть. Видимо, только подпитка чужой энергией до сих пор держала королеву в мире живых. Чтобы спасти ее, нужно вычистить всю кровь и найти где-то свежую, здоровую.
Сделала что могла, но, разумеется, черноты меньше не стало. Зато избавила ее величество от разных мелких недугов. Вернувшись в тело, ощутила неимоверную усталость. Хотелось прилечь на чудесную мягкую кровать и заснуть, прямо так, не раздеваясь и не смывая макияж, но нельзя.
– Ну что? – накинулась на меня королева.
Она зачем-то осмотрела свои руки и удивленно пробормотала:
– Кажется, стало лучше.
Рискуя показаться невежливой и заработать высочайшую немилость, поспешила разубедить королеву по поводу исцеления, поколебавшись, даже про кровь сказала.
В спальне воцарилось молчание. Нарушил его Геральт. Заскрежетав зубами, навсей процедил:
– Соланж Альдейн!
– Полагаете?
Королева переводила взгляд с меня на Геральта, видимо, гадая, как с нами поступить. Наконец ее величество попросила покинуть спальню и зайти завтра.
– Кровь я достану, – огорошила королева и, ткнув в меня пальцем, добавила: – Тебе предоставят полную свободу, но и спросят по полной.
Мне стало не по себе. Настолько, что захотелось сбежать из дворца. Я даже попятилась к двери и, присев в реверансе, неумело и неуклюже, промямлила вежливый отказ. Попыталась объяснить, что всего лишь ученица, не сдавала экзамен и не могу рисковать здоровьем ее величества, но меня и слушать не стали.
– Геральт Свейн жив, этого достаточно, – отрезала королева. – Я доверяю той, на которой его печать.
Это она о частицах на-ре навсея? Теперь я относилась к ним иначе. В голову не лезли мысли об убийствах и предательствах. Может, Геральт изначально планировал превратить меня в орудие мести, но с момента ранения наши отношения изменились.
Предупреждая
– Ты головой думаешь? – шипел он, косясь на тонувшую во мраке анфиладу комнат. – Сначала король, потом королева. Мне тебя контролировать? Я могу, только заклинание неприятное и рассчитано на врагов и рабов.
Обиженно ответила, что ничего такого не сказала, всего лишь пожелала здоровья жене и честно призналась в собственных скромных способностях. Так и должен поступать врач.
Геральт закатил глаза и с чувством пробормотал:
– Ничего не сказала! Да ты надерзила обоим величествам. Придется познакомить тебя с матерью, пусть научит хорошим манерам. Ланга из всех щелей лезет!
Тут уже обиделась я. Может, воспитавшие меня люди не самые честные и добрые во всех мирах, но уж точно не невежды. Манеры Геральта ничем не лучше манер любого из бывших двоюродных братьев. Высказала все в лицо навсею, припомнив его отвратительное поведение с раздеванием и унижением.
– Я тебя лангой считал! – оправдывался Геральт, отведя глаза. Что-то новенькое, неужели стыдно? – И совсем не знал, думал, ты тоже дрянь.
– А я неведома зверушка, – озвучила невысказанное и обреченно спросила: – Милорд, когда же я стану человеком?
Вместо ответа навсей заключил в объятия. Собиралась напомнить о вопросе, когда теплые губы накрыли мои. Геральт целовал нежно, без языка, будто в первый раз. И я сдалась, позволила миру поплыть перед глазами.
Так спокойно, так хорошо. И тело парит над полом.
Вот уже я, а не Геральт вела в поцелуе. Если бы кто-то пару месяцев назад сказал, что я стану ласкать женатого навсея, годящегося мне в отцы, приняла бы за сумасшедшего.
– Все, все, все, Дария! – Геральт неожиданно отстранился. Как, неужели не понравилось? – Тут не самое лучшее место для… Обиделась?
Догадаться нетрудно.
Промолчала и, чтобы скрыть волнение, сделала вид, будто поправляю платье. Стало невыразимо стыдно. Я впервые погладила мужчину, а он меня оттолкнул.
– Дария, ты неправильно поняла. – Геральт попытался снова обнять, но я не дала. Хватит унижений! – Дария, перестань, – не унимался навсей. – Подожди до экипажа, а там делай что хочешь. Сейчас же лучше скорее уйти. Не хотелось бы объяснять, что мы делаем возле королевской спальни посреди ночи.
– Вы же секретарь, поверенный или кто там еще, милорд, о вас вряд ли подумают дурно, – зло ответила я.
Но сердилась на себя, а не на Геральта. Что со мной, почему так себя веду? Не осталось ни капли девичьей гордости, вешаюсь на шею мужчине, целую, будто продажная девка. Как после этого он может уважать меня? А ведь Геральт мне нравился. Но он навсей, женатый навсей, и думать забудь, Дария!
Тяжко вздохнула. За что меня невзлюбили Вседержители? Ни семьи, ни своего угла. Везде чужая, никому не нужна. Против воли на глаза навернулись слезы. Вытерла их украдкой и спросила о крови. Наверное, королева у некромантов возьмет. Только как? Вряд ли они добровольно поделятся.