За гранью восприятия
Шрифт:
– А ты со страху ему все выложил, да?
– Нет. Не стал вообще разговаривать. Не знаю, что он подумал, но вид у него был такой… пораженный. Смотрел на меня, как на психа.
В общем, Разгонов так и рассказывал. Не утаили ничего студенты – и то хорошо. Наверное, с перепугу. Вот как смотрят. До сих пор не отошли.
– Как Оксана? – спросил я.
– Вроде полегче. Потом, когда ее перевозили в роддом, пришла в себя.
– Надеюсь, ты сказал ей, чтобы она сменила тему бреда?
Денис кивнул.
– Да.
Повисла пауза. Все смотрели на меня, ждали реакции. А я смотрел на них, ждал, что еще скажут. Так мы и промолчали пару минут.
– Артур, – наконец подала голос Лена. – Как думаешь, тот милиционер не начнет?..
– Искать таинственные Ворота? Вряд ли. Милиция – структура приземленная. Им бы со своими проблемами разобраться, куда уж до иных миров. Гораздо хуже, если ваши… слова, так скажем, услышат деятели пера и бумаги. Особенно из тех газет, что именуют «желтой прессой». Они падки на все сказочные сюжеты. Вот тогда держитесь.
– Да не было там никаких репортеров и журналистов, – сказал Денис.
– Ну и хорошо. А так, на будущее, учтите – целее всего язык бывает за зубами.
Не знаю, что там они себе напридумывали, наверное, решили, будто теперь по их следам пойдет весь МВД во главе со знатоками и Анискиным. Но страху это происшествие на них навело. Ничего плохого, пусть подрожат. Осторожнее станут.
– Что врачи говорят, когда Оксанке рожать?
– В любой момент. Девять месяцев как раз сегодня. Так что… – Денис кивнул на телефон. – Я дал свой номер и номер Андрея. В регистратуре пообещали позвонить, если что.
– Ладно, господа. О произошедшем забудьте. Никаких проблем не будет. Впредь помните – что и где говорить, а о чем надо молчать всегда, в любом месте.
– Ты уезжаешь? – спросила Лена.
– Да. Мне пора.
– Как диплом?
– Готов. Осталось защитить его, и все. А у вас?
– Доделываем. Еще немного.
– Отлично. Ну все, мне пора. Как Оксанка родит – дайте знать.
– Хорошо.
Проводить меня вышли все трое. Молча смотрели, как я надеваю ботинки и накидываю куртку, также молча подождали, пока не открою дверь, а потом почти хором попрощались.
И опять меня кольнула мысль, что эта компания очень похожа на другую. Ту, что помоложе, побеззаботнее, повеселее. У тех не было долгих скитаний в других мирах, не стояла смерть перед глазами, не дышали враги в затылок. И хорошо, если ничего подобного никогда не будет…
– … Алло. Натали?
– Артур? – Радостный голос в трубке. – Ты? Ты где?
– Приехал на пару часов в город. Как у вас дела?
– Отлично. Только приехали с дачи. Знаешь, Женька в реку упал. Когда мост переходили! Пока вытащили, пока согревать увели… опоздали на автобус…
Я улыбнулся, представив на миг лицо Наташки. Эмоции переполняют ее, голос радостный, веселый. Хорошо отдохнули, погуляли,
– Ты приедешь ко мне?
– Нет, милая. Не успею. Думаю, через несколько дней вернусь, вот тогда точно.
– Ну-у, – разочарованно протянула она. – Долго. Я соскучилась.
– Я тоже, крошка. Хочу тебя увидеть, но пока не могу. Потерпи немного.
– Ладно, что же делать…
– Ну все, давай береги себя. До встречи.
– Целую, пока!
«Везет им. Никаких тревог, никаких проблем. Волнует только зачет, страшит только экзамен… Да еще плохо выстиранная кофточка. Хорошо быть ребенком. Пусть даже восемнадцатилетним…»
Закончив разговор, я вышел из квартиры, поставил ее на сигнализацию, спустился вниз, закинул две объемистые сумки в багажник машины, немного прогрел мотор и вырулил со двора.
Уже стемнело, солнце исчезло за горизонтом, а на небе одна за другой зажигались звезды. Меня ждала ночная поездка под сенью новорожденной луны…
Южный ветер принес очередной антициклон, и под утро здорово потеплело. Когда я приехал, малышня бегала по двору полуголой. Весна вообще вышла ранней, в середине апреля солнце прогрело воздух до двадцати с лишним градусов, а ближе к маю стало совсем жарко. Самые смелые и нетерпеливые уже открыли купальный сезон.
– Ну? – встретили меня четыре пары взволнованных глаз. – Что у них?
– Все нормально. Скоро приедут. С жильем и вещами разберутся, и все.
Тревоги и волнения в глазах не стало меньше, но теперь к ним добавилась надежда. Женщины, даже не зная истинного положения дел, инстинктивно чувствуют ситуацию и умеют на самом минимуме информации сделать правильный вывод. Опять же инстинктивно.
Поэтому я сделал донельзя искренний вид, говорил спокойно, небрежно, со стопроцентной уверенностью. Впрочем, с ней слегка перебрал. Если бы все проблемы ограничивались продажей квартир и перевозкой мебели, то семьи парней здесь бы не сидели. Жены это понимали, но все равно верили (хотели верить) мне.
– Ничего странного и подозрительного не замечали? – спросил я свою очередь. – Чужих не было?
– Нет. Старики у своих домов копаются, друг к другу ходят.
– А сюда не заходили?
– Нет.
– Ну и отлично.
Я распаковал сумки, что привез из города, вывалил на кухне продукты, вещи, газеты, потом сходил в амбар, проверил свой арсенал, спрятанный в надежном месте. Все цело.
Если наши расчеты верны, мы просидим здесь еще три-четыре дня. Припасов хватит, так что можно никуда не выезжать и лишний раз не светить свое присутствие.
Немного отдохнув, я еще раз обошел двор и огород, проверил сигнализацию и ловушки, а потом зашел в дом. Молодые мамы в одной комнате смотрели сериал, детишки по видеомагнитофону смотрели мультики. Все при деле, все увлечены. Хорошо.