За гранью
Шрифт:
– Такая вот история. С тех пор Гленнен славится хлебосольством и гостеприимством. Славился, - уточнил бард, бросив суровый взгляд на стены.
Подъехав к городским воротам, они обнаружили охрану, состоящую из пары вооруженных короткими мечами стражников в засаленных кожаных панцирях. Трэвис хоть и не знал, какими бывают города Зеи, но все же ожидал встретить у ворот окрестных фермеров с груженными зерном и провиантом телегами, купцов, везущих товары на городской рынок, чабанов, гонящих на осеннюю стрижку отары овец. Ничего подобного. Пока они приближались к воротам, в город вошли лишь несколько крестьян с угрюмыми землистыми лицами
Стражники останавливали каждого и подвергали форменному допросу. Трэвис встревожился. Что отвечать, если они и к нему прицепятся? К его удивлению и облегчению, все четверо въехали в город беспрепятственно. Мелия на своей кобыле возглавляла процессию и держалась в седле с достоинством истинной королевы, глядя прямо перед собой и словно не замечая охраны. Впрочем, стражники в свою очередь, тоже не обратили на них никакого внимания
Трэвис наклонился к Бельтану и тихонько произнес:
– Я ничего не понимаю. Почему нас не задержали и не допросили, как всех прочих?
– Простолюдины не имеют права задавать вопросы лицам благородного звания, - снисходительно пояснил рыцарь.
Трэвис покосился на Мелию и умолк. Арочный свод ворот остался позади, и они очутились в городе. Если снаружи Гленнен имел просто неприглядный вид, то внутри городских стен их взору предстала картина поистине удручающая. Грязно-серые стены каменных зданий нависали над головой, закрывая небо. По узеньким улочкам, больше похожим на сточные канавы, пробирались немногочисленные прохожие с такими же угрюмыми физиономиями, как у крестьян перед воротами Они избегали даже смотреть на четверых всадников и старались поскорее убраться с их пути, разбегаясь, словно мыши перед котом, во все стороны и шмыгая в переулки и подворотни.
– Веселенькое местечко!
– процедил сквозь зубы Бельтан.
– И "благоухающее" в придачу, - брезгливо сморщив носик, согласилась леди Мелия.
Черные пятна и потеки сажи, подобно струпьям, покрывали стены и крыши; окна покинутых жильцами домов слепо таращились на мир пустыми глазницами немытых стекол. Приближаясь к центру города, путешественники наткнулись на сильно пострадавшее от рук неведомых варваров небольшое деревянное строение. Внутри и снаружи все было разгромлено и разнесено в пух и прах. Внимание Трэвиса привлекли обломки жестоко изуродованной статуи. Ее отдельные фрагменты - изящная рука, отколотая ступня, уголок строгого, тронутого улыбкой рта - валялись поблизости, наполовину втоптанные в грязь. Мелия, побелев от ярости, резко осадила лошадь.
– Что здесь было?
– шепотом спросил у Фолкена Трэвис.
– Здесь был храм одного древнего культа, - печально склонив голову, ответил бард.
– От него осталось не так уж много, чтобы судить с уверенностью, но рискну предположить, что еще совсем недавно это место почиталось священной обителью Ирсайи-Охотницы.
– Все верно, - грозно сверкнув очами, подтвердила Мелия.
– Я бы многое отдала, чтобы узнать, какие негодяи осмелились совершить столь мерзкое святотатство!
Фолкен сжал в кулак руку в черной перчатке.
– Бессмыслица какая-то, - проворчал он.
– Конечно, прошло уже несколько лет, но когда я проезжал здесь последний раз, Гленнен был одним из самых оживленных торговых центров Восточного Эридана.
– Времена меняются, - философски заметил рыцарь.
–
Они замолчали. Потом Мелия сказала:
– Мне кажется, нам не стоит задерживаться здесь дольше необходимого.
Бард согласно кивнул.
– Если мне не изменяет память, рынок в том направлении. Они проехали еще несколько сотен ярдов и остановились на краю пустынной площади. Всю ее поверхность черным зеркалом покрывала слегка прихваченная морозцем густая грязевая жижа, а в самом центре располагался клубящийся паром открытый сточный колодец, от которого исходило невыносимое зловоние. Трэвис спрятал ноздри в складках плаща. Неужели
Фолкен ошибся и привел их не в то место? Но тут взгляд его упал на жалкое подобие торговых рядов в дальнем конце площади. Бельтан меланхолично присвистнул.
– Очень сомнительно, что нам тут удастся разжиться пивком, - огорченно протянул он.
– А если и удастся, не советую к нему прикладываться, - буркнул Фолкен.
– Разве что у тебя извращенный вкус и ты всерьез считаешь, что пара-тройка дохлых крыс в бочке придают пиву изысканный аромат.
– Он обернулся к Мелии.
– Я отлучусь ненадолго. Попробую разнюхать, что произошло с Гленненом и его жителями. А вы пока проверьте, имеет ли смысл что-нибудь закупать на этом убогом базарчике.
– Ну, это много времени не займет, так что ты сильно не задерживайся.
Бард направил своего вороного по узкой улочке и вскоре скрылся из виду. Мелия, Бельтан и Трэвис подъехали к скоплению ветхих лавчонок и спешились, сразу же провалившись по щиколотки в чавкающую холодную грязь.
– И зачем я только поддалась на ваши уговоры?
– вздохнула Мелия. Ведь знала заранее, что мне здесь точно не понравится!
Вопрос был риторическим и в ответе не нуждался, поэтому оба ее спутника дипломатично промолчали. А Мелия подобрала юбку и двинулась к ближайшему прилавку, на котором сиротливо ютились кучка тронутой плесенью репы и корзинка мелких, в червоточинах, яблок.
Не прошло и четверти часа, как обход закончился. Бельтан и Трэвис уложили в переметные сумы то немногое, что рискнула приобрести леди Мелия, и вновь взгромоздились в седла. К тому времени возвратился и Фолкен сильно раздосадованный, судя по его мрачной роже.
– Ну как, разнюхал что-нибудь интересное?
– осведомилась Мелия.
По волчьей физиономии барда скользнула гримаса отвращения.
– Я даже неинтересного ничего не разнюхал!
– признался он.
– Ни один человек в этом поганом городишке не пожелал со мной разговаривать! Они все чем-то здорово напуганы - да так сильно, что предпочитают держать язык за зубами. Ума не приложу, что это может быть?!
Мелия поправила прическу и застегнула плащ.
– В таком случае нам лучше отправиться восвояси. Лично я не вижу причин для дальнейшей задержки.
Предложение дамы было встречено без возражений, и маленький отряд пустился в обратный путь по залитым грязью и нечистотами улицам Гленнена. Уже подъезжая к городским воротам, они повернули за угол и увидели впереди толпу мужчин и женщин в черных балахонах. Те как раз высыпали на улицу из какого-то здания и теперь направлялись навстречу всадникам. Трэвис сразу заметил, что на лбу у каждого чернел нарисованный углем или сажей странный символ. Сердце у него в груди усиленно забилось, и он вдруг с убийственной ясностью понял, что от этих людей исходит смертельная опасность.