За Императора!

Митчелл Сэнди

Но я не собирался позволить почетному эскорту вслепую влететь в перестрелку. Они мне нужны, поскольку я собирался выбраться отсюда.

– Только что убили посла тау, – сказал я.

И тут же обругал себя за глупость. Канал передачи не был защищенным, и любой пост прослушивания любой из враждующих сторон, наверное, получил мою передачу. Ну и ладно, поздно об этом думать. Моя основная задача – выбраться отсюда в целости. К сожалению, путь лежал мимо делегации тау, которая, похоже, становилась притягательной мишенью для каждой горячей имперской головы

в зале.

Оставалось одно. С занятным ощущением дежа-вю я шагнул вперед, держа руки на виду и подальше от оружия.

Примите во внимание тот факт, что после выстрела прошла едва ли минута и в зале было вовсе не тихо. Практически все орали друг на друга, но никто никого не слушал. Оставшиеся тау что-то лопотали на своем языке. На слух это казалось мне шкворчанием жарящегося гроксового бифштекса, но смысл речи, обращенной к своему соплеменнику, совершенно очевидно, сводился к «Убери эту чертову штуку, пока нас всех из-за тебя не перестреляли», а остальные гости орали «Бросай оружие!» ему и друг другу. Я осознавал, что клубок противоречивых интересов в этом зале непременно обернется кровавой резней в ту же секунду, как прогремит второй выстрел. На что, вероятно, и рассчитывал убийца, надеясь замести следы.

– Полковник, за мной!

Кастин, по крайней мере, могла прикрыть мне спину. Я увидел, как она скользнула из-за сцены и начала продвигаться через бурлящую толпу. Эмберли, как и полагалось разумной девочке, уже куда-то исчезла.

– Ты! Ты это сделал! – орал тау, тыча дулом своего невыразительного пистолета под подбородок Грису.

Бледный губернатор бессвязно залопотал:

– Но это смехотворно! Зачем мне это?..

– Снова ложь! – Тау стряхнул держащие его руки соплеменников. – Правду или умрешь!

– Это не приближает всеобщего блага, – произнес я, в точности повторяя слова крута. Не зная точно, что они означают, я надеялся, что к ним тау прислушается скорее, чем к очередному воплю из серии «положи оружие, пока я тебя не пристрелил».

И это сработало даже лучше, чем я осмеливался надеяться. Все присутствующие тау, включая психа с оружием, уставились на меня с выражением, более всего смахивающим на изумление. Читать по их лицам было труднее, чем по человеческим или эльдарским, но навык приходит с практикой, и ныне я уже могу подметить даже очень тщательно замаскированную полуправду.

– Какого разрывного это значит? – раздался приглушенный голос Кастин в моем воксе, и она протиснулась через толпу, оказавшись рядом со мной.

С облегчением я заметил, что она до сих пор не вытащила оружие, что значительно упрощало дело.

– Варп меня разбери, если сам знаю, – ответил я, прежде чем ступить вперед, чтобы чужаки смогли меня получше разглядеть.

– Что ты знаешь о всеобщем благе? – спросил тау, слегка опуская оружие. Но оно все еще было нацелено на Гриса.

Остальные тау, судя по всему, размышляли, стоит ли попробовать разоружить своего соплеменника. О чем думал Грис, неизвестно, но потел он сильнее, чем Юрген за чтением порнографических планшетов.

– Не

много, – признал я. – Но новые смерти вдобавок к предательству, случившемуся сегодня, точно никому не нужны.

– В ваших словах есть достоинство, имперский офицер, – осторожно произнес один из тау, не спуская глаз со своего вооруженного товарища.

– Меня зовут Каин, – сказал я, и эхо голосов, повторяющих мое имя, разошлось вокруг: «Это он, это Кайафас Каин…»

Такая реакция, похоже, поразила моего нового знакомого.

– Вы пользуетесь известностью среди этих людей?

– Пожалуй, да, я обладаю определенной репутацией, – признал я.

– Комиссар Каин широко известен как справедливый человек,– вмешался в разговор новый голос.

Орелиус пробирался через толпу в сопровождении телохранителей. Их болтерные пистолеты лежали в кобурах.

– Это верно, – поддержал Орелиуса Донали, дабы инициатива перешла, наконец, в руки официальных властей. – Можете верить его слову.

Если хорошенько подумать, такое заявление не делало чести его дипломатическому чутью, но он не знал обо мне того, что знал о себе я.

– Я Эль'сорат, – сказал общительный тау, на человеческий манер протягивая мне руку.

Я ответил на рукопожатие, обнаружив, что оно теплее, чем я ожидал; вероятно, это тоже было как-то связано с цветом кожи.

– Ваш товарищ?..– Я кивнул на тау с оружием.

– Эль'хассаи, – подсказал Эль'сорат.

– Кто-нибудь видел стрелявшего? – спросил я, обращаясь лично к Эль'хассаи и выдерживая тон обычной светской беседы.

Его черты впервые посетила тень сомнения.

– Мы говорили вот с этим. – Дуло снова уткнулось в подбородок Гриса. – Я слышал, как Шуи'сассаи сказал: «Что…», а затем звук выстрела. Когда я повернулся, кроме него, здесь больше никого не было. Это некому больше было сделать!

– Но стрелявшего вы не видели, – настаивал я.

Эль'хассаи покачал головой, жест, который, как я заключил, он перенял, общаясь с людьми.

– Это не мог быть никто другой,– настаивал он.

– Вы видели у губернатора оружие?

– Он, должно быть, спрятал его.

И правда в складках необъятной мантии Гриса можно было скрыть и штурмовой болтер, но, попытавшись представить себе, как этот вялый кусок сала выхватывает пистолет, стреляет в посла, а затем вновь прячет оружие – и все это за доли секунды, я едва сдержал улыбку.

– В этом зале сотни людей, – спокойно сказал я. – Не вероятнее ли, что виновен кто-то из них? Может, это был слуга, на которого вы просто не обратили внимания?

– Гораздо более вероятно,– согласился Эль'сорат, протягивая товарищу руку, чтобы забрать пистолет.

После секундного колебания Эль'хассаи сдался и отдал оружие. По комнате разнесся общий вздох облегчения.

– Будет расследование, – сказал Донали, – и убийца будет призван к ответу. Даю слово.

– Мы знаем цену обещаниям имперцев, – сказал Эль'сорат с почти незаметным сарказмом.– Но мы проведем и свое расследование.