За Императора!
Шрифт:
– Слава Императору! – выдохнул я с искренней благодарностью за это безусловное чудо.
Конечно, мне не стоило очень уж уповать на чудеса, потому что мгновение радости едва не стоило мне жизни, и я бы с ней, несомненно, расстался, если бы не Юрген.
– Комиссар! Сзади!
Я развернулся, думая, что на меня несется еще один генокрад, и взмахнул мечом в рефлекторном защитном движении. Это и спасло мне жизнь, потому что вместо очередного гибрида или даже чистокровного, что само по себе было бы достаточно неприятно, я оказался лицом к лицу с порождением худшего из кошмаров (точнее, лицом
– Это патриарх! – выкрикнула Эмберли, как если бы я этого до сих пор не заметил.
Краем глаза я засек, как она наводит свой болт-пистолет, но я перекрывал ей линию огня. Попытавшись уйти в сторону и дать ей возможность прицелиться, я оказался окружен многочисленными конечностями моего врага, и все, что мне оставалось, это отчаянно парировать цепным мечом удары бритвенно-острых когтей. Значит, это и есть источник той раковой опухоли, которая поразила Гравалакс, центр, объединяющий культистов, и инструмент, подвластный воле Совокупного Разума тиранидов, стремящегося поглотить сектор без сопротивления, стравив нас с тау.
– Проклятие! Умри!
Я хотел пустить в ход лазерный пистолет, но для этого пришлось бы, пусть на мгновение, отвлечься от гораздо более важного дела – выживания. Все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы пригибаться, парировать и выискивать хоть какую-нибудь лазейку.
В конце концов, я все-таки услышал выстрел пистолета Эмберли и на секунду подумал, что спасен, но патриарх, невредимый, продолжал бой, и я понял, что инквизитор просто не позволяет культистам подобраться ко мне со спины. Они теперь лезли из всех щелей, отчаянно желая помочь своему повелителю, и быстро сжимали кольцо вокруг нас. Единственным плюсом было то, что они не могли использовать огнестрельное оружие из страха попасть в монстра, с которым я сражался.
Сореля, впрочем, не смутило близкое присутствие меня; так что кусок хитина на голове чудовища вдруг разлетелся кровавыми ошметками, и тварь взревела. Но рана не была смертельной, естественная броня хорошо защищала чудовище от лазерного заряда. Впрочем, монстр на мгновение отвлекся, и мне удалось полоснуть врага поперек брюха. Он отшатнулся, и густая, омерзительно воняющая сукровица потекла из раны. Тварь набросилась на меня с новой яростью. Поняв, что для его оружия это существо неуязвимо, Сорель переключился на другие цели и принялся снимать культистов, которые пытались подобраться ко мне.
– Держитесь, комиссар! – Юрген сбегал по ступенькам, с мелтаганом наготове, и я помолился Императору, чтобы он не попробовал выстрелить оттуда, ибо уж этого-то мне никак не пережить.
Но здравого смысла ему хватило.
– Сорель! – крикнула Эмберли. – Расчищаем дорогу Юргену!
Они сосредоточили огонь на культистах между моим помощником и мной.
В очередной раз увернувшись, я отскочил на долю мгновения позднее, чем было нужно, и почувствовал, как когти
Я рефлекторно отвернулся от брызг, чтобы уберечь глаза, и поэтому увидел, как Юрген несется через зал ко мне. Сердце у меня замерло, когда мне показалось, что два генокрада вот-вот распотрошат его, но почему-то они помедлили уже в непосредственной близости от него, и Сорель с Эмберли успели за это время уложить уродов меткими выстрелами.
Ободренный тем, что мне удалось ранить патриарха, я снова сделал выпад цепным мечом. Чудовище легко отбило жужжащее лезвие, и мне пришлось пригнуться, чтобы избежать удара когтей.
– Как же тебя убить, ублюдок? – прорычал я, взвинченный злостью и отвращением.
– Как насчет этого? – спросил Юрген, возникая рядом.
Когда он приблизился к твари, та отшатнулась, словно внезапно дезориентированная, и Юрген воспользовался этим, чтобы запихнуть дуло мелтагана в прореху, которую я прорезал у вражины в брюхе. Когда Юрген нажал на курок, вся средняя часть туловища патриарха мгновенно превратилась в пар и вонючий пепел; тварь качнулась назад, ее глаза остекленели, а голова безвольно запрокинулась. Потом чудовище медленно осело, не подавая признаков жизни.
– Спасибо, Юрген, – сказал я. – Весьма тебе обязан.
– Не стоит благодарности, сэр, – сказал он, поводя дулом мелтагана в поисках других целей.
Но культисты уже разбегались по углам. Впервые некоторые из них подали голос, и от их резких скорбных криков у меня мурашки побежали по спине. Мы послали им вдогонку несколько выстрелов, но я, например, был только счастлив оставить их командам зачистки. Без патриарха, который направлял и фокусировал их усилия, их будет довольно легко перестрелять, необходимо только сделать это тщательно, вывести под корень, иначе один из выживших чистокровных генокрадов начнет расти, чтобы занять освободившееся место, и раковая опухоль снова разрастется и даст метастазы.
– Я думал, ты погиб, – сказал я.
Юрген кивнул.
– Я тоже думал, что погиб, честное слово, – ответил он. – Они почти добрались до нас, когда рухнула стена. Но тут я подумал: может, она такая же тонкая и с другой стороны? И выстрелил в нее.
– Так понимаю, что ты оказался прав, – сказал я.
Он снова кивнул.
– Да, повезло уж, – ответил он.
– А что остальные? – спросила Эмберли, когда мы начали подниматься по лестнице.
Выражение лица Юргена стало печальным.
– Сорель успел вместе со мной. Мы не видели, что произошло с остальными.
Видеть это и не требовалось. Понятно, что Требек, Холенби и Веладе погибли.
– Нам просто повезло, что вы так вовремя нашли нас, – сказал я.
– Не повезло. – Сорель присоединился к нам, когда мы достигли галереи. – Мы отыскали ваши следы в пыли и просто шли за вами.
– Откуда вы знали, что это мы? – спросила Эмберли.
Снайпер пожал плечами:
– Пара гвардейских сапог, пара женских ботинок. Не нужно быть инквизитором, чтобы догадаться.