За Калинов мост
Шрифт:
– Ты что-то увидела? – спросил Игорь.
– Нет, ничего, бежим.
Перелет-трава нетерпеливо выглянула из пустого дверного проема, и метнулась вверх по лестнице.
– Скорей, – шепнула Маринка, – я не знаю, что там, но нам надо спешить!
В корпусе пахло прелым деревом и пылью. Маринка посветила вперед фонариком: старая лестница шаталась, перила выгнулись в сторону, а местами обвалились ступени. Только тетива оставалась прямой и крепкой, что вселяло надежду на лучшее.
Маринка с секунду осматривалась, и бросилась по лестнице вверх, стараясь не наступать
Маринка вернулась на площадку: было подозрительно тихо.
– Игорь! – позвала она и посветила фонариком вниз. Тетива лестницы лежала на перегородке – видимо, под лестницей когда-то располагалась кладовка.
– Игорь? – еще раз спросила она.
– Все в порядке, – наконец отозвался он, и Маринка увидела, что он поднимается на ноги.
– Ты ушибся?
– Нет, все хорошо. Тут пыльно и ничего не видно. И под ногами что-то навалено.
Разумеется, ушибся, поэтому и не отозвался сразу.
– Извини, пожалуйста, извини. Я забыла...
– Я сам виноват, ты тут совершенно не при чем, – он снова нагнулся и попросил фонарик.
– Ты что-то нашел? – Маринка скинула «жучка» вниз.
– Я потерял рюкзак.
Маринка присела на корточки у края площадки и заглянула под лестницу, но ничего в темноте не увидела.
– Ну что? Нашел?
– Погоди-ка. Это и вправду интересное место. Не хочешь спуститься ко мне и посмотреть?
Маринка немедленно села на пол, свесив ноги. Прыгать было высоко, но Игорь выпрямился, протянул руки и поймал ее подмышки. Под лестницей оказалось совершенно темно. Он молча достал из кармана фонарик и обвел лучом света маленькую кладовку. У задней стены стоял тяжелый резной стол, на котором громоздились толстые книги и бумаги, в углу торчал высокий бронзовый подсвечник с воткнутыми в него пятью свечами, а перед ним в круглом сосуде на подставке плескалась вода. Под стол была задвинута крепкая табуретка.
– Ничего себе, – Маринка попыталась шагнуть к столу, но тут же споткнулась: на полу валялись лопаты, метлы и другие полезные принадлежности для уборки территории. Это никак не вязалось со столом в антикварном стиле и подсвечником на нем.
Игорь переступил через разбросанные инструменты, подошел к столу, наклонил подсвечник и щелкнул зажигалкой. Свечи загорелись одна за одной, сразу стало светло. В просвет над головой заглянула перелет-трава, и повисла над лестницей – похоже, теперь она никуда не спешила.
– Признавайся, ты это сделала нарочно! Да? – крикнула ей Маринка и добавила в полголоса, – могла бы просто сюда залететь и посветить, мы бы догадались спуститься сами.
– Не могла, – покачал головой Игорь, – она нас боится. Если бы она сюда залетела, то оказалась бы в опасной близости от нас.
– Хитрая, расчетливая тварь!
– Нет, просто осторожная, – он выдвинул табуретку и сел за стол.
Маринка подошла поближе и заглянула
– Посмотри, кругом пылища, а стол чистый. Как будто кто-то недавно за ним сидел.
Игорь кивнул и раскрыл верхнюю книгу – в кожаной обложке, толщиной не меньше чем в восемьсот страниц. Маринка очень удивилась, когда увидела, что книга рукописная. Только вовсе не старинная – бумага оказалась абсолютно белой, формата А4, это не вызывало никаких сомнений. Но вместо нормальных букв на ней были нарисованы странные значки, напоминающие греческие большие буквы.
– Что это? Шифр? – спросила она и глянула на Игоря.
– Нет. Это руны. Не знаю только, чьи. Я не умею читать руны, – он пролистал книгу до конца, но в ней не нашлось ни одной нормальной русской буквы.
Вторая книга оказалась постарше, явно печаталась в типографии, тонкие пожелтевшие листы истлели по краям, но прочитать ее тоже не получилось – она была написана на латыни. Третья книга чуть не развалилась у них в руках, настолько хрупкой от времени стала бумага. Она тоже сплошь состояла из рун, и Игорь сравнил ее с первой.
– Похоже, кто-то снял с нее копию, – вздохнул он.
Ни одной книги на русском языке не нашлось. Игорь начал методично просматривать бумаги, и тут им повезло больше: один лист был исписан мелким почерком с острыми кончиками букв, взлетающих вверх и глубоко опускающимися под строчку. Правда, на нем ничего, кроме длинного списка фамилий в два столбца, не было. Игорь мельком пробежал по листу пальцем и остановился в самом конце.
– Переделкина Елена, – задумчиво прочитал он вслух, а потом поднялся на самый верх списка, – Соломейко Миша.
Напротив каждой фамилии стояли вполне понятные нормальному человеку значки: знаки вопроса, крестики, галочки. Некоторые фамилии были вычеркнуты, некоторые объединены фигурной скобкой.
– Я, конечно, могу ошибиться... – неуверенно начал Игорь.
– Ну?
– Переделкина Лена – моя коллега. Она умерла второго сентября. Ее убило током, у меня на глазах. Она знала, когда умрет.
– А этот... Михаил?
– Это мальчик, который умер от менингита. Я запомнил его могилу.
Он еще раз внимательно прошел по всему списку.
– Вот, это дядя Вася, он утонул летом. А это жена Аркадия Михайловича, она тоже умерла. В мае. И... я, конечно, не уверен, но она тоже знала, когда умрет.
Маринка пригнулась:
– Ты хочешь сказать, это список... таких как мы?
– С точностью этого сказать нельзя, но наверняка имеет к нам отношение.
– А почему там нет нас?
– Одно из двух. Или потому что мы еще живы, или, скорей всего, потому что листок закончился...
Игорь перевернул лист – обратная сторона была исписана тоже, но уже на латыни.
– Ты понимаешь хоть слово? – поинтересовалась Маринка.
Игорь покачал головой.
– Слушай, надо показать эту бумажку колдуну! Он же закончил медицинский, может быть, он что-нибудь разберет?
Игорь пожал плечами, сложил листок в четыре раза и спрятал за пазуху.
– В любом случае, надо как следует его изучить.