За каждую пядь земли...
Шрифт:
Военный совет Юго-Западного фронта, руководители партийных и советских органов Киева не преминули воспользоваться сложившейся обстановкой, чтобы провести в жизнь ряд дополнительных мероприятий по укреплению обороны столицы Советской Украины и мобилизации десятков тысяч народных ополченцев на защиту родного города.
Приняв на себя удар огромной силы, войска 5-й армии почти на полтора месяца сковали на своем участке вражескую ударную группировку, насчитывавшую не менее десяти дивизий и множество приданных и поддерживающих частей усиления. Переходя в контратаки, сочетавшиеся с жесткой обороной, стрелковые и механизированные корпуса армии перемалывали эти дивизии в изнурительных маневренных сражениях. За это время немецкие соединения потеряли более половины личного
Как бы там ни было, а гитлеровцам досталось крепко, и лишь на четвертый день, введя в бой свежие дивизии, им удалось в ожесточенных сражениях по всему фронту 5-й армии остановить продвижение ее соединений и временно сбить их с рубежа Житомирского шоссе. 14 июля, сосредоточив на узком участке (но отнюдь не на болоте!) около 300 танков и введя в бой три свежие дивизии, усиленные авиацией и артиллерией, враг снова нанес мощнейший удар по восточному флангу армии с целью опрокинуть, а затем и уничтожить ее войска. Но и эта попытка не имела успеха. К 17 июля соединения и части 5-й армии мощными контратаками покончили с надеждой Рундштедта и Клейста на осуществление намеченного ими плана. Упорная оборона Коростенского укрепрайона преградила путь фашистам и к реализации замысла командования группы армий «Юг», который предусматривал обход Киева с северо-запада.
Неудачи войск Рундштедта на киевском направлении приводили в бешенство фюрера. Позднее мы узнали, что в июльской директиве № 33 он категорически потребовал от фельдмаршала уничтожить 5-ю армию, стереть ее с лица земли. Однако 5-я армия под командованием генерала М. И. Потапова продолжала жить. Она не только оборонялась, но и наносила сокрушительные удары по врагу. Перегруппировав соединения, введя в бой 19-й мехкорпус, 195-ю стрелковую дивизию и часть сил 1-й артиллерийской противотанковой бригады, командарм приказал любой ценой отстоять поселок Черняхов и воспрепятствовать дальнейшему продвижению гитлеровцев в сторону города Малин.
Здесь наши соединения приняли на себя удар пехотных, танковых и моторизованных частей 55-го армейского корпуса и двух дивизий армейского резерва, наступавших [211] на Малин вдоль левого берега реки Тетерев. Несмотря на совершенные накануне марши, мы хорошо подготовились к отпору. Ожесточенный бой, проходивший с переменным успехом, затянулся на несколько дней. Командарм Потапов вынужден был срочно перебросить в район Малина 15-й стрелковый и 22-й механизированный корпуса, а также оставшиеся в резерве части 1-й противотанковой артиллерийской бригады. К этому же времени сюда подоспел направленный командующим войсками Юго-Западного фронта 27-й стрелковый корпус. В середине июля 124-я и 87-я стрелковые дивизии этого корпуса успешно вырвались из окружения.
Получив подмогу, войска 5-й армии полностью овладели инициативой на этом участке фронта, нанесли противнику сокрушительный ответный
Враг был остановлен. Фронт на некоторое время стабилизировался. Активные боевые действия 5-й армии, в том числе и 19-го механизированного корпуса, сыграли значительную роль в обороне столицы Украины. Угроза с юга, где активно наступала 26-я армия генерал-лейтенанта Ф. Я. Костенко, а также большие потери, понесенные ударной группировкой противника, вынудили фашистское командование прекратить с 10 августа штурм Киева.
Такова была общая обстановка, сложившаяся в середине августа 1941 года на киевском стратегическом направлении к моменту расформирования всех действовавших здесь механизированных корпусов.
Важным событием тех дней стал Указ Президиума Верховного Совета СССР от 16 июля 1941 года «О реорганизации органов политической пропаганды и введении института военных комиссаров в Рабоче-Крестьянской Красной Армии». 20 июля этот документ был распространен и на Военно-Морской Флот.
Главное управление политической пропаганды Красной Армии и Главное управление политической пропаганды ВМФ были преобразованы в Главные политические управления, а управления и отделы политической пропаганды фронтов, флотов, армий и соединений — в политические управления и отделы.
Таким образом, с 16 июля 1941 года в нашем корпусе начали функционировать политотделы корпуса и дивизий. [212]
Я, полковой комиссар А. К. Погосов и старший батальонный комиссар А. В. Головко были назначены соответственно комиссарами корпуса и дивизий, а наши заместители — полковой комиссар Н. В. Емельянов, батальонные комиссары Г. С. Макаров и М. Н. Тарадай — начальниками политотделов. Заместители командиров полков в батальонов стали комиссарами полков и батальонов, в ротах и батареях появились политруки.
С этого дня мы, комиссары, несли вместе с командирами полную ответственность за выполнение боевых задач, за стойкость личного состава в бою, за всемерное повышение боевого духа войск и стремление любой ценой остановить врага.
Я не имею возможности подробно останавливаться здесь на том, насколько благотворным, правильным и своевременным было введение института военных комиссаров в период нашего отступления под натиском вооруженного до зубов врага. Скажу лишь, что Указ Президиума Верховного Совета СССР был встречен с единодушным одобрением командирами и политработниками, а также подавляющей массой красноармейцев. Он дал могучий толчок дальнейшему повышению боеспособности войск, углублению качества и действенности партийно-политической работы.
— Ну вот, комиссар, что я говорил? Теперь за все будем отвечать вместе! — поздравил меня с новым назначением Николай Владимирович Фекленко, не скрывая своей удовлетворенности.
— А я и раньше не прятался от ответственности.
— Шучу, дорогой, шучу. А вот если по делу, то, пожалуй, пора нам с тобой поактивней взяться за наше начальство. Танков у нас осталось совсем мало. Девятов давно подготовил справку, а мы все чего-то ждем. Под лежачий камень, как известно, и вода не течет...
Комкор был безусловно прав. В тот же день, 16 июля, мы составили за тремя подписями рапорт Военному совету 5-й армии с просьбой срочно пополнить наши дивизии боевой техникой, и в первую очередь танками. К рапорту приложили строевую записку. 17 июля оба документа были вручены командарму Потапову и члену Военного совета Никишеву. И Потапов, и Никишев внимательно прочитали их, переглянулись, а потом командарм в довольно туманных выражениях заявил нам примерно следующее:
— Документ ценный и заслуживает внимания. Мы, [213] конечно, вернемся к нему через некоторое время. А сейчас могу дать вам, дорогие товарищи, лишь один ответ: сражаться теми силами, которыми располагаете. Да вы и не прибедняйтесь — танков у вас еще много, по сравнению, конечно, с другими мехкорпусами. Воевать и бить фашистов вы умеете. А будет возможность — непременно пополним корпус и людьми, и боевой техникой, это мы вам обещаем...