За красным небом

Котикова Юлия

На свалку Уильям притащил его в плотном мешке, который отец использовал для хранения картошки. Положив мешок перед собой, он грузно плюхнулся на землю. Какое-то время ничего не происходило. Потом он протянул руки вперёд, нащупал шею этой твари и крепко сдавил. Мешок конвульсивно задёргался, и Уилл разжал пальцы. Страха не было, только безумное удовлетворение. Он снова принялся душить животное, и снова остановился. С каждым разом мешок дёргался всё слабее, и ему это не нравилось. Он вытащил из кармана зажигалку. Вот теперь всё получилось как надо! Чем ярче разгоралось пламя, тем сильнее дёргалось и визжало содержимое мешка. И длилось это восхитительно долго! Возбуждение достигло своего

пика, и он кончил прямо в штаны, но, как только липкая сперма расползлась по яйцам, всё ушло. Магия кончилась, оставив Уильяма в глухой черноте без каких-либо ощущений.

С канарейкой получилось ещё хуже: хватило одного удара камнем и она затихла. Он даже не получил удовольствия. Гораздо лучше было с йорком, которого он напоил молоком с крысиным ядом. Этот трюк ему особенно понравился и он повторял его неоднократно и с другими животными. Уильям действительно был изобретателен.

Однако продолжаться до бесконечности так не могло, люди начали что-то подозревать. И пусть чужие эмоции были ему недоступны, за свои, новообретённые, он готов был сражаться. Наказания Уильям не боялся, но разум подсказывал, что, если его поймают, он лишится своих чудесных "приходов", лишится самой жизни! Такого Уилл допустить не мог и на время затаился.

Его мать узнала о своей беременности в памятный для него день. В школе на уроке истории Уильям неожиданно… влюбился! Учительница, юная мисс Родригес, с жаром рассказывала им о Второй мировой войне, самом крупном вооружённом конфликте за всю историю человечества. Но что такое война без лидера? Уильям как зачарованный смотрел на чёрно-бело изображение в учебнике: Гитлер на фоне Эйфелевой башни. Лидер, благодаря которому погибло более 70 миллионов человек! Вот уж кто точно был крайне изобретателен!

В школьной библиотеке Уильям собрал столько книг по заинтересовавшей его теме, сколько ему разрешили унести, и теперь каждую свободную минуту проводил за чтением. Родители были счастливы, в семье воцарился долгожданный мир и покой.

7 месяцев спустя, Уильям всё ещё корпел над книгами, когда услышал надоедливый трёп родителей. Они обсуждали имя их дочери, а мать смеялась, говоря, что не будет теперь вставать, чтобы сменить малышке памперс, она уже делала это с первым ребёнком и посмотрите, что из этого вышло? Уильям впервые осознал, что в семье появится кто-то ещё, и спокойный порядок его жизни будет нарушен. Смысл родительского смеха ускользал от него словно рыба в пруду, но одно он понял наверняка: всё вот-вот изменится к худшему.

Он подставил матери ножку, когда та спускалась по лестнице. Сделано это было импульсивно: Уильям видел возможность и пользовался ей, если мог. В то утро, когда его отец отправился на ферму Каллахэна, он мог и сделал это. Не то, чтобы он намеревался всерьёз убить мать, скорее рассчитывал, что та ударится своим мерзким пузом и высрет младенца вместо того, чтобы отравлять его собственное драгоценное существование, но, когда шея её вывернулась под неестественным углом и оглушительно треснула, он не расстроился. Даже лучше, чем он надеялся! Никаких проблем.

Уилл вернулся в кровать и заснул крепким сном без сновидений. Не разбудили его ни крики вернувшегося отца, ни приезд скорой, ни даже громкий разговор полиции. Все решили, что несчастная споткнулась и просто неудачно свалилась вниз. Увы и ах, такое случается на каждом шагу, и американцам давно уже пора перестать строить эти смертельные ловушки, сменив двухэтажные дома на маленькие квартирки.

К 17 годам из неповоротливого подростка Уильям превратился в довольно приятного, высокого юношу. Проблем с конечностями больше не наблюдалось, юношеские прыщи сошли, прихватив с собой лишний

вес, и, по слухам, некоторые девочки в старшей школе находили его улыбку весьма привлекательной! Уильям обзавёлся и новым увлечением: раз в год он приходил на ферму Каллахэна и воровал у старого педика одного поросёнка. Нужно было выбрать самого жирного, но не огромного, чтобы его можно было унести с собой. Этот день всегда совпадал с отъездом его отца в бар, где тот напивался до полусмерти. Вообще такое случалось довольно часто: если старший Барлоу заканчивал день не в баре, то обязательно дома, бок о бок с ящиком Будвайзера. Но раз в году (и Уильям смутно помнил, что в этот день также умерла его мамаша) он позволял себе по-настоящему крупный загул. Прекрасное время! Уильям был уверен, что именно такие дни воспевали все поэты Серебряного века.

В их старом сарае, где раньше ему доводилось лежать на полу со спущенными штанами и горящей задницей, он выпускал из свиньи всю кровь до последней капли, а потом принимался за рисунок. Методично, никуда не торопясь, Уильям выводил на полу свастику, чувствуя, как штаны распирает от напряжения. Если было необходимо, он двигал отцовский инструмент и банки с краской, а потом продолжал. Когда символ с идеально ровными линиями был готов, Уилл ложился на центральную ось и мастурбировал, чувствуя как свиная кровь засыхает на его коже, стягивая её в тугой барабан. Он представлял себе своего Лидера. Он сам был своим Лидером.

После он тщательно очищал пол и возвращал инструменты на место. Какое счастье, что Господь одарил его фотографической памятью, иначе порки было бы не избежать! Приняв душ, Уильям укладывался в постель и, прежде чем заснуть, успевал услышать, как возвращается отец.

В колледж Уилл не пошёл, оставшись работать в местной автомастерской. Там парня любили. Он был странный, но ответственный, работящий и аккуратный, а какого работника ещё можно желать? С коллегами Уильям не общался, предпочитая всё время проводить с автомобилями и книгами по истории, выходных практически не брал, и даже, когда его отец скончался от какой-то новой неизвестной миру простуды, он вышел на работу на следующий же день.

Знай его коллеги, что в свои редкие выходные Уилл садится в старенький отцовский пикап и колесит по окрестным городкам, выискивая для себя подходящую "свинью", их мнение о нём бы кардинально изменилось. Но узнать они не успели. Какое кому дело до пропавших в ночи женщин, когда по всей стране люди умирают десятками тысяч ежедневно? Кому вообще есть дело до странноватого, но работящего парня, если ты просыпаешься утром с температурой, и все твои сотрудники кроме того самого работящего парня тоже просыпаются с ней же, и это может значить только одно: пришло время молиться, чтобы лекарство от этой мерзости изобрели завтра же.

Когда всё кончилось, Уильям испытал восторг не сравнимый ни с одним из его "приходов": он сделал это! Он убил почти всё население земного шара! Это определённо он, больше некому, потому что его болезнь обошла стороной. Она выбрала его, отметила как самого достойного.

Уилл радостно думал, что теперь мир принадлежит ему безраздельно. В своей автомастерской он взял чей-то Харлей Дэвидсон, предвкушая как будет пожинать плоды своих трудов, как будет купаться в лучах триумфа. Он также надеялся найти единомышленников, которых болезнь отметила равными ему. Уильям был уверен, что узнает их, в каких бы обличиях они перед ним не предстали. А если он найдёт кого-то ещё? Кого-то, кого болезнь просто пощадила или не нашла вовремя? Полный аут! Он поступит с ними так, как они того заслуживают. И, благодаря своему возлюбленному, Уильям знал сотню подходящих способов показать им их место.