За красными ставнями
Шрифт:
Глядя на Билла, Пола чувствовала, как ее жалость и сочувствие Альваресу сменяются страхом. Когда Альварес отошел, она подбежала к Биллу, обняла его и опустила голову ему на грудь.
— Не делай этого! — зашептала Пола. — Ты не должен драться с ним, Билл! Я не позволю тебе!
Билл осторожно приподнял ее подбородок, чтобы она смотрела ему в глаза.
— Что с твоими волосами, сокровище мое? Они все в крови.
— Билл! — лихорадочно продолжала Пола. — Ты много боксировал, но никогда не уделял этому особого внимания. Этот человек —
— Прости, дорогая, но я должен это сделать.
— Почему?
Наклонившись, Билл поцеловал ее волосы. Пола чувствовала его быстрое, но тяжелое сердцебиение. Таким тихим голосом он говорил только об их будущем, их планах после его ухода в отставку, их любви.
— Я должен победить. У меня нет иного выхода.
Пола плакала, не стесняясь. Она вскинула голову, чтобы видеть лицо Билла, хотя слезы заливали ей глаза.
— Хорошо, — произнесла она сдавленным голосом и крепче обняла его. — Тогда иди и разделайся с ним!
Альварес вернулся, отыскав высокий квадратный стол с толстыми ножками черного дерева и мозаичной крышкой, который он велел Биллу придвинуть к краю ринга. Высота стола и штабеля была почти одинаковой.
— Помоги мне взобраться на стол, — попросил Альварес. Выражение его лица заставило вспомнить судью-вешателя. — У тебя есть еще патроны для «уэбли»? — холодно осведомился он, глядя на Билла с крышки стола. Билл порылся в сброшенном пиджаке и передал Альваресу горсть патронов, которую тот положил в карман. — Теперь возьми «уэбли» у сэра Генри и передай мне. В кольте осталась одна пуля, и я смогу помешать Колльеру сбежать.
Билл вскочил на штабель и что-то пробормотал Г. М., который вручил ему револьвер. Старик, несомненно, догадался о том, что должно произойти. Он подошел к правому краю ковра и остановился, упершись кулаками в бока.
Спрыгнув вниз, Билл вложил «уэбли» в левую руку Альвареса. Засунув боксерские перчатки назад в брезентовую сумку, он взял ее с собой, когда вернулся на штабель и встал рядом с Г. М.
— А теперь, мистер Колльер, мы разберемся с вами, — послышался голос Альвареса.
Колльер стоял в одиночестве посреди ковра, расставив ноги, спиной к так называемому «серванту» с зеркалом.
Лицо Колльера казалось восковым. Он забыл покрасить брови, которые оставались рыжими. Угол верхней губы слегка приподнялся.
— Никак снова умник, — устало произнес он, обращаясь к невидимому компаньону. — Это солдат, который всегда хочет драться. Я дважды огрел его дубинкой и всадил в него нулю, а ему все мало. Но теперь он не сможет драться даже с плюшевым мишкой.
Выражение лица и голос Альвареса не изменились.
— Кстати, о драке, — сказал он. — Вы в ловушке и не можете покинуть эту комнату. Полагаю, вы этому не верите?
На лице Колльера отразился скептицизм.
— Думаете, меня так легко напугать?
— Что думаем я или вы, не имеет значения. Речь идет о фактах. Когда вы выйдете из этой комнаты, вас доставят в полицейский участок. Но
— Драться? — Колльер облизнул губы. — Почему бы и нет, умник? Я не прочь поразмяться. — Он расправил плечи. — И с кем же мне придется драться?
— Со мной. — Билл шагнул вперед и бросил на пол две пары перчаток.
Колльер обернулся. Его глаза прищурились при виде торса Билла в рубашке с короткими рукавами.
— Ковры будут вашим рингом, — продолжал Альварес. — Вы будете драться всего три профессиональных трехминутных раунда, согласно американским, а не международным правилам, поскольку вы натурализовавшийся американец…
— Прекратите эту болтовню! — неожиданно рявкнул Г. М. — Рад сообщить, что эта коммунистическая вошь даже не натурализовавшийся американец. У него фальшивый паспорт.
— Что это значит? — осведомился Альварес.
— Ох, сынок, разве я не говорил вам, что мы с полковником получили много новой информации об этой гиене? Дюрок начал рассылать телеграммы, как только я сообщил ему о фальшивом паспорте.
— Но вы же не видели его паспорт!
— Мне незачем было его видеть — я слышал о нем все. Разве вы не помните, сынок, что прочитали нам вслух в той квартире? Место рождения: Москва, Россия. Это верно. Но парень оказался слишком умным — поставил резиновую печать с написанной от руки датой натурализации.
— Ну и что?
— Ни в одном американском паспорте такого не бывает, — усмехнулся Г. М. — Этот паспорт не выдавали ни в Вашингтоне, ни в каком-либо консульстве. «Колльер» — фальшивка. Дюрок выяснил это по телеграфу и даже по телефону. Мы пренебрегали Америкой, так как вся грязная работа Колльера и Железного Сундука происходила в Европе. Но теперь мы получили ответы из нескольких американских городов и от ФБР.
Колльер ухмылялся, опустив веки, и выглядел почти довольным.
— Он действительно родился в России. Изучал ремесло гранильщика алмазов там и в Амстердаме. Потом пробрался в Штаты — никто не знает, каким образом, но это большая страна со многими границами. Хотите знать, почему он бросил бокс?
— Да, — кивнул Альварес.
— Его разыскивали за убийство в Кливленде. Но это не все — теперь его разыскивают за якобы непредумышленное убийство в Чикаго. Он угнал машину, был замечен и попытался ускользнуть, выехав на тротуар, по которому девочка катила обруч. Добрый старый Колльер мог легко не задеть ее — там не было ни фонарных столбов, ни деревьев. Но у него было дурное настроение, и он раздавил девочку. Ей было девять лет.
Колльер зевнул.
— Ну, десяти ей уже не будет, — заметил он. Последовала пауза, во время которой слышалось только свистящее дыхание. — Папаша произнес речь о моих достижениях, — продолжал Колльер, ковыряя во рту зубочисткой. — Не возражаю — вам все равно меня не поймать. Так буду я драться или нет?