За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году

Пржездомский Андрей Станиславович

— Ты об объяснениях Нишанова? [17] Бред, конечно! Это говорит, что наверху, — Орлов сделал жест рукой, указав куда-то в потолок, — ни черта не понимают…

— Не хотят понимать! — перебил его Вячеслав.

— Ну, может быть, не хотят! Наверное, так!

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «…Все, кто пережил эту трагедию, помнят, что оппозиционеры выступали под лозунгами создания исламского государства. Они избили несколько таджичек, которые шли по улице в европейской одежде…

Вряд ли эти столкновения были спровоцированы агентами КГБ. Пройдет еще немного времени, президентом станет Набиев, [18]

и в Душанбе автобусами будут привозить жителей из дальних и ближних кишлаков на митинги… неужели в защиту демократии? Нет, оппозиция на этих митингах провозглашала лозунги о построении исламского государства. И что, в феврале 1990 года КГБ и Кремль тоже «подыгрывали» оппозиции? Москве было выгодно построение у границ СССР исламского государства? Не думаю. Скорее всего, высокопоставленные чины в силовых структурах СССР предпочитали вообще не думать об этом регионе…»

(Воспоминание очевидца. Сайт «Фергана news», 1 марта 2010 года)

17

Нишанов Р.Н. (р. 1926) — Председатель Совета Национальностей Верховного Совета СССР в 1989–1991 годах.

18

Набиев Р.Н. (1930–1993) — Президент Таджикистана в 1991–1992 годах.

Они сидели на кухне за небольшим столом, вплотную придвинутом к старенькому серванту. Здесь была обычная, стандартная почти для каждой советской семьи обстановка. Газовая плита на четыре конфорки, холодильник и рабочий стол, уставленный посудой, полки, рядком повешенные на стене, высокая колонка и сервант — вот, собственно, и все. За окном, завешенным цветастыми шторами, стояла уже глубокая ночь. Дом спал. Спали и домочадцы Вячеслава. Тишину нарушало мерное тиканье ходиков с покрашенными серебрянкой гирями на цепочках да притушенный разговор двух мужчин, понимающих друг друга с полуслова.

Они немного помолчали. Орлов, в который раз извинившись, закурил. Потом, будто вспомнив о чем-то, спросил:

— Я позвоню в Москву? А то, наверное, жена там с ума сходит. Мы с ней созваниваемся каждый день. Я всего два слова…

— Да звони, Андрей, пожалуйста… Сколько нужно! Телефон вон там, в комнате. Пойдем, покажу. — Вячеслав встал и, приглашая за собой гостя, пошел в большую комнату, зажег свет и указал на аппарат, стоящий на журнальном столике, покрытом ажурной белой салфеткой с бахромой.

Андрей устроился в кресле перед столиком и стал набирать номер. Сначала Москва была занята, и только на четвертый раз в трубке, наконец раздался протяжный гудок. Мельком взглянув на часы, он только успел подумать, что в Москве-то уже первый час ночи, как трубку на том конце подняли, как будто только и ждали его звонка.

— Алло, — прозвучал тихий голос жены. [О Андрюша, это ты?

— Я, Оль!

— Что ж ты не позвонил раньше?

— Я не мог, Оля. Не получилось…

— А я звоню тебе в гостиницу, а тебя все нет и нет. У тебя все в порядке? Я что-то очень волнуюсь.

— Да, все в порядке, Оль. — У Андрея пересохло в горле. Он запнулся, но совладал с собой, сделал паузу и продолжил буднично: — Я просто тут встретился с товарищем и заехал к нему в гости. Вот, видишь, засиделись за полночь. У нас-то тут уже скоро четыре утра…

— Что-то вы там загуляли совсем.

— Да опрокинули тут пару рюмочек, выпили за тебя…

— Спасибо. А у тебя все в порядке?

— Оль, да что у меня может быть не в порядке? Все нормально. Поработал. Посмотрел город. Купил несколько книг, открытки… А как там Нина, Сережа, как бабушка?

— Да у нас тоже все в порядке. Ничего не изменилось со вчерашнего дня. Бабушка спрашивала, когда ты приедешь…

На том конце трубки раздались щелчки, затем

тишина. Было похоже, что связь прервалась.

— Алло! Алло! Оль! Оля, ты слышишь меня? — крикнул Орлов в трубку, прикрывая рот рукой. — Ты слышишь…

— Я слышу, слышу тебя! — раздался голос жены. — Андрюшка, приезжай скорей! А то мне очень скучно без тебя. Я даже не могу заснуть.

— Олечка, голубчик! Да я же завтра… Нет, уже сегодня, — поправился Орлов, — приеду! Уже билеты есть! Не скучай, до вечера!

— Уже сегодня? — переспросила жена. — Я тебя очень жду. Будь там осторожнее!

— Хорошо, Оль. Я заканчиваю. Пока! До встречи!

— До встречи!

Орлов не стал дожидаться, пока жена положит трубку, и положил ее первый. Его охватило острое чувство вины. Он представил, как Оля, не находя себе места, все ждала и ждала звонка от него. А он, даже когда это стало возможным, не удосужился сразу ей позвонить. Они сидели тут с Вячеславом, пили и ели, говорили о том о сем, а она там… От досады на самого себя Андрею сильно захотелось закурить. Он взял изрядно помятую пачку «Явы» и, глубоко затягиваясь, закурил. Это была, наверное, уже вторая пачка за сегодняшний день. Даже за одну эту ночь, которую он провел на квартире Вячеслава, стеклянная банка, используемая им как пепельница, была заполнена окурками наполовину.

Они посидели еще с полчаса, уже устав от разговоров, захмелев от водки и разомлев от кухонной духоты. За окном было еще темно, но уже ощущалось приближение утра — где-то хлопали двери и начинал тарахтеть автомобильный мотор, слышались приглушенные голоса.

— Давай подремлем хоть пару часов, — предложил Вячеслав. — Ложись! Я разбужу тебя… — он посмотрел на часы, — ровно в семь.

Орлов выкурил сигарету, но не испытал от этого никакого удовольствия. Затем разделся и прилег на кресло-кровать. Хотя во всем теле чувствовалась вялость, а голова казалась тяжелой и немного замутненной, спать не хотелось. То ли долгожданный сон, не наступив вовремя, теперь уже не хотел заключать Андрея в свои объятья, то ли нервы, до сих пор сжатые в упругую пружину, теперь никак не желали расслабиться и погрузиться в долгожданную истому. Он лежал и думал о том, что в Москве совершенно не представлял себе сложности той миссии, которую ему надлежало выполнить здесь. Когда начальник управления, напутствуя его, сказал: «по пустякам не рискуйте», Орлов не придал серьезного значения словам генерала, посчитав их обычной данью наставления старшего и опытного человека молодому и «необстрелянному» сотруднику.

Ночь с 25 на 26 февраля 1990 года. Москва. Крылатское

Оля сидела в комнате у телефона. Ночной звонок не разбудил ее, потому что она еще и не ложилась спать. Ей казалось, что она ждала этот звонок очень долго. Ведь они созванивались с Андреем почти каждый день. Так повелось уже давно: когда он уезжал в командировки, они договаривались, что он сразу, как приедет, звонит в Москву и сообщает жене свой номер телефона в гостинице. Либо он ей, либо она сама звонила ему, но они обязательно разговаривали друг с другом. О чем? Это было совершенно несущественно. И для нее, и для него было важно только услышать голос любимого человека и знать, что с ним все в порядке. Если он не был уверен, что сможет позвонить, то обязательно предупреждал об этом. И вот теперь…

Ей вообще с самого начала не нравилась эта его командировка. Во-первых: она была совершенно неожиданной. Андрей просто пришел с работы и сказал, что через два дня едет в Среднюю Азию. А в это время — скупые газетные сообщения о событиях в Душанбе: «вспышка беспорядков», «введены чрезвычайное положение и комендантский час», «толпа била витрины магазинов, жгла газетные киоски, автобусы и троллейбусы», «милиция вынуждена была применить слезоточивый газ и огнестрельное оружие», «есть убитые и раненые»…