За куполом

Максим Скрынник

Рейнольдс откинул подол пиджака и запустил руку в карман брюк.

– Может быть. Если они все не роботы…

Мерве это рассмешило.

– Да брось ты! Сколько раз СМИ гоняло изображение зеленых человечков? Двадцатку на то, что среди них будет вид, который вскрывали при Розуэлльском инциденте!

– Наивный! – все тем же шепотом вскрикнул Малколм. – Это все заговор! Поддерживаю. Мистер Райт, вы участвуете?

– Я социолог, – ответил тот. – Так что ставлю на то, что они похожи на нас.

Мерве повернулся к Фоксу.

– Будет невежливо, если они нас сейчас услышат. –

Но видя, как математик расстроенно опустил плечи, прошептал: – Не знаю насчет их внешности, но спорю, что они, скажем, будут однополые. Или же у них больше двух полов.

– Смело! – одобрительно кивнул Малколм. – Абигейл? Нам важно знать мнение профессионала.

Биолог пожала плечами.

– Ставлю, что кто-то из них будет похож на существ «Стар трека».

– Серьезно? – Мэл фыркнул. – Это твое научное мнение?

– А что такое?

– Я не позволяю себе сексистских высказываний больше одного раза в день.

– В «Стар треке» у всех есть глаза. На Земле многие виды эволюционно обрели зрение независимо друг от друга. Ставлю на зрительный контакт.

Вдруг Фокс поднял руку, призывая всех к тишине.

– Тсс!

Говорившие замолкли и повернулись к нему.

Послышался звук негромкого жужжания, который продлился всего секунду. В одной из стен, как раз напротив которой они находились, зиял проем. Появился он только что, до этого стена там была гладкой. Величиной он был с входные ворота автомобильного гаража, однако без каких-либо дверей и заслонок. Внутри него виднелся освещенный белый коридор, из которого послышались шаги.

Все замерли. В этой тишине топот ног незнакомца зазвучал оглушительно. Через секунду он должен появиться, и каждый был готов увидеть там все что угодно – любую, даже самого мерзкого вида тварь. Существо совершенно иное, отражающее своим видом чужие миры с другими законами, условиями и обычаями. Существо, целиком и полностью неприятное взору, ибо человеческая психика, никогда не встречавшая подобного, отторгает его, подсознательно заставляя человека осторожничать и вызывая желание спасаться бегством. И сегодня им предстояло работать с ним, превозмогая это чувство и вежливо улыбаться в лицо аканамэ.

Звук приобрел явственную четкость, что означало приближение чужака к дверному проему. Он был именно один, если судить по звуку шагов, который, кстати, ничем не отличался от человеческого. Четкая, ритмичная, уверенная поступь. Сердце Мерве учащенно забилось.

Он появился. Отсек корабля был широк, так что он был вдалеке. Отсюда он выглядел человеком: мужчина, довольно высок, стройного телосложения, спина прямая, походка строгая – без излишков.

– Отлично, он похож на человека. Нам нужно пойти ему навстречу, – шепнул всем Фокс. – Это вежливость. И так мы покажем, что требуем воспринимать нас как равных.

Он вышел вперед и двинулся к чужаку. Остальные пошли за ним. Рейнольдс, задержавшись на секунду, пробубнил:

– Будто бы мы в состоянии быть на равных…

Они встретились на середине пути. Незнакомец окинул их ровным спокойным взглядом своих карих с зелеными крапинками глаз. Они были умны и одновременно добры. Лицо худое и красивое, с ярко выраженными

скулами и тонкими угловатыми границами. Идеально подходящая к нему дорогая неброская прическа средней длины волос. Одет он был в некое подобие пиджака, только без отворотов и более облегающее, и этим самым подчеркивающее его слегка худощавую фигуру. Особенностью пиджака было то, что на нем не было видно швов. Создавалось впечатление, что он весь был сделан из единого куска ткани, словно занимались им не человеческие руки, а стайка мелких проворных пауков, укладывающая свою паутину вокруг тела хозяина. Под пиджак была надета аналогичная рубашка с маленьким воротником-«стойкой», черный цвет которой мягко радовал глаз своим сочетанием с остроносыми туфлями того же цвета и серым оттенком брюк и пиджака.

Выдержав краткую паузу, незнакомец улыбнулся:

– Я от имени Федерации Планет рад приветствовать вас, представители населения Земли, у нас на борту. Этот корабль послан с целью установить контакт и дипломатические отношения с землянами для дальнейшего мирного сосуществования и взаимного сотрудничества.

И он вытянул вперед ладонь, ожидая рукопожатия. Фокс пожал руку, тоже улыбнувшись.

– Мы тоже заинтересованы в мирных переговорах. Я – Натан Фокс, дипломат Организации Объединенных Наций.

– Рад знакомству! – незнакомец взглянул на остальных.

Вперед вышел Мерве.

– Аарон Мерве, представитель СМИ.

Незнакомец кивнул.

– Абигейл Рей.

– Джошуа Райт.

– Малколм Рейнольдс.

Их собеседник пожал руку и пилоту вертолета.

– Уэс Андерсон, – смутился тот.

– Что ж, прекрасно! – Его спокойный баритон располагал себе. – Вы, должно быть, голодны? Я хотел бы обсудить наши будущие взаимоотношения за деловым обедом. Плюс это поможет скоротать время, так как для ознакомления с нашей цивилизацией мы планировали отвезти вас в свою столицу. Если кто-то из вас против полета, он может отправиться домой.

Все переглянулись.

– Вы хотите отвезти нас в свою столицу? В космос?

– Разумеется.

У Мерве перехватило дыхание детским восторгом. К этому чувству на время добавился страх неизвестности, однако гораздо более слабый. И две этих эмоции, как две дерущихся кошки, слились в борьбе между собой, после чего страх исчез во тьме глубины сознания, трусливо поджав уши.

За его спиной в восторге выдохнула Абигейл. Рейнольдс провел рукой по волосам.

Фокс оглядел товарищей.

– Думаю, все согласны.

– Тогда пройдите за мной. Ваш пилот может отправиться домой и объяснить ситуацию тем, кто вас ожидает.

Все последовали за хозяином корабля, в проем, откуда он вышел. За ним оказался длинный коридор, освещенный ярким белым светом, который не ослеплял благодаря стенам темного цвета. Осветительных приборов не было – потолок сам по себе изливал мягкое свечение. На всем протяжении коридора не появилось ни единого бокового проема или ответвления. Зато он кое-где был изрисован теми же символами, что и сам корабль. Однако в силу того, что стены выглядели скорее пластиковыми, нежели металлическими, они воспринимались не так чужеродно.