За монеткой
Шрифт:
– Хороши "мелочи", - произнесла Бэсси, после того, как застёжка прошла те же процедуры, что и браслет.
– По орнаменту и по металлу идентификация очевидна. Симпатичная вещица. Наверно, что-то есть ещё?
Хоук вынул из портмоне серебряную "бракованную" тетрадрахму.
– Какая прелесть!
– воскликнула Бэсси, рассмотрев обе стороны монеты.
– Это действительно сюрприз. Я знаю двух нумизматов, которые просто с ума сходят от подобного рода вещей. Очень интересная
– Да. Только на сопредельной территории.
– Ты что, в автономию ходил?
– сразу посерьёзнев, уточнила Бэсси.
– Пришлось. На нашей стороне всё вытоптано. Лазил, лазил, только время потерял.
– Обошлось?
– В конце концов, да. Но с "войнушкой".
– Ты знаешь, я здесь уже отвыкла от всего этого. Обстрелы, теракты. Даже вспоминать непривычно, что всё это было. Как во сне.
– Ну и, наконец, "гвоздь" сезона!
– сказал Хоук, показывая Бэсси ауреус.
– Вот это, да!
– только и произнесла она, внимательно изучив находку.
– Это, конечно, номер на аукционе. Честно тебе признаюсь, я не очень верила, что такое удастся найти. Было несколько упоминаний, одна даже прошла через торги. Тебе необычайно повезло. Ты герой и молодец.
– Ну, насчёт геройства ты погорячилась, - ответил Хоук.
– Я в жизни так не бегал, как с Территории.
Глядя на весёлую и такую солнечную Бэсси, Хоук не стал рассказывать про комнату с погибшей семьёй. Не к месту и не ко времени был бы такой рассказ. Да Бэсси и без него хорошо знала историю Иудейской войны и восстания Бар Кохбы.
– Ну что ж, Хоук, вещи замечательные. Все в тему, - подвела итог Бэсси.
– Ты, наверно, переполнен вопросами, да?
– Не без этого, - ответил Хоук.
– Что тебе сказать? Я замужем и, мне кажется, что всё устроилось.
– Это за тем "Дюрером", что внизу, в галерее?
– перебил её Хоук.
– Да. Это Марко. Он великолепный человек и прекрасный художник. И я люблю его. Мне спокойно и хорошо.
– А как же подсвечники семнадцатого века и прочие безделушки?
– поинтересовался Хоук.
– Они настоящие. Я теперь занимаюсь только реставрацией. Здесь, порой, приносят удивительные вещи. Мы недавно продали потрясающий столовый набор восемнадцатого века из Далмации. Такая изящная гравировка.
– То есть, я всё это привёз напрасно?
– Не спеши. Мы с тобой уже говорили, что из этого бизнеса просто так не уходят. Всё осталось по-прежнему. Просто приняло несколько иные формы. Конечно, снизился оборот и упала оперативность продаж. Но всё остаётся в силе, Хоук. И поэтому мы сделаем так. Я внесу тебя в список лиц, пользующихся банковским счётом на
– Ты хочешь сказать, что заработанных мною денег хватит на такой вот "рай"? И что я тут буду делать?
– удивлённо спросил Хоук.
– Даже останется. Если вести себя скромно и не выпендриваться фасадом из каррарского мрамора и кабриолетом "Альфой с Ромео". Но ты, по-моему, к этому не склонен. И ещё. Адрес, с которого ты получил открытку, забудь. Если понадобиться, я тебя предупрежу. А делать? Тут всегда найдётся работа ничем не хуже по заработку и содержанию твоей "слесарки". Девушку тебе подыщем, заживёшь без случайных связей.
– Мне надо подумать, - сказал зачарованный Хоук.
– Подумай, подумай, - улыбнулась Бэсси. - А пока пойдём обедать. Марко уже, наверно, заждался.
– А он знает обо всех этих выкрутасах с археологией?
– Да. Но без деталей. Ровно столько, сколько хочет знать. Жизнь без взаимного доверия. Хоук, это мука. И ты это знаешь.
За обедом болтали о том, о сём. Марко довольно сносно говорил на русском языке, правда, со смешным южно европейским акцентом. Он оказался очень интересным собеседником, умеющим и слушать, и говорить. Вообще, Хоук почувствовал себя как во времена своей молодости, когда можно было заходить в гости к друзьям без предварительных звонков, просто тогда, когда ты ощущал в этом потребность. И тебе были рады. Марко и Бэсси окружала такая теплота отношений, что, попав в зону её действия, любая настороженность, замкнутость и защитная молчаливость, быстро таяли.
Оставшиеся четыре дня, Хоук беспечно гулял по городку, валялся на пляже и сидел в ресторанчиках. Вечером ужинал вместе с Марко и Бэсси. Он всё больше и больше проникался этой атмосферой непрекращающихся выходных дней. Пружина, годами пребывавшая внутри него в сжатом состоянии, всё больше и больше распрямлялась, снимая напряжение.
В день отлёта, провожая его в аэропорт, Бесси сказала:
– Все эти операции, как ты понимаешь, могут занять достаточно времени. Несколько месяцев. Подумай, что ты хочешь. Особенно, если появится желание осесть здесь. Пока у тебя есть время. Если будет заказ, я найду способ прислать весточку. Если не сможешь усидеть дома, а так оно скорее всего и будет, постарайся поработать по ранней Византии, до арабского нашествия. Здесь это очень популярно. Ну вот, вроде и всё. Удачи тебе и будь счастлив, Хоук.