За Москвою-рекой
Шрифт:
Наконец настала очередь Власова.
В большом кабинете с окнами во двор сидел за столом немолодой человек с бледным, усталым лицом. «Недосыпает, мало бывает на воздухе»,— подумал Власов, садясь в кресло перед столом.
— Так, так, учли, значит, сезонность расхода газа и придумали специальное приспособление для быстрого перехода на обычное топливо... Интересно, очень интересно!— По мере рассказа Власова заместитель председателя все больше проявлял заинтересованность.— Случайно не
— Нет, не догадался, но могу нарисовать! Это очень просто...
— Пожалуйста, покажите!— Он протянул Власову лист бумаги.— Молодцы, хорошо придумали! — сказал он, рассмотрев наспех сделанный набросок. — Говорите, опыты провели?
— Три часа тому назад... Правда, в примитивных условиях, но все же убедились, что дело получится...
— А что, если мы используем ваше предложение для газификации общественных прачечных до поступления грозненского газа? Пусть хоть летом поработают! Сэкономим тысячи тонн угля, освободим сотни вагонов... Идея!
— Конечно, есть смысл!
— Пришлите, пожалуйста, вашего инженера ко
мне.— Заместитель председателя перевернул лист откидного календаря.— Ну, скажем, завтра, в двенадцать.
. — Инженер дал только идею, а опыты проводил другой. Он студент Бауманского института.
— Это все равно. Как его фамилия?
— Косарев. Леонид Косарев.
— Вот черти! Мои работники не догадались войти с таким предложением, а инженер-текстильщик и студент сумели!
— Знаете, почему так получается? Мы часто находимся в плену окружающих нас привычных представлений. Жизнь опережает нас на каждом шагу, не всегда успеваем за нею.
— Не успеваем, ох, как не успеваем!—согласился заместитель.— Итак, договорились: пришлете ко мне вашего студента, а за то, что вы проявили такую инициативу, дадим вам газ. Нужно же иметь в Москве, хоть в порядке опыта, одно предприятие, работающее на газе! Через год-два кончим новый газопровод Грозный — Москва и тогда подумаем, стоит ли вообще завозить уголь!
Власов встал.
— Вы даже не можете себе представить, что сделали для нас!— сказал он.
В Мосгазе не успели закончить проект, как на фабрике уже появились рабочие, начали рыть траншеи и прокладывать трубы. Главный механик, Тихон Матвеевич, следил за побелкой и покраской котельной.
— Скоро вы будете работать у меня в белых халатах,--- шутя говорил он кочегарам.
В самый разгар работы в котельной поступил первый тревожный сигнал с машиностроительного завода. Ненашев писал:
«Уважаемый товарищ директор, Алексей Федорович! Автоматические станки, изготовленные здешним заводом, никуда не годятся: тяжелые по весу и громоздкие по габаритам, а самое главное — тихоходные. Наши станки-старушки, имеющие
Уважающий вас Ненашев».
Под письмом была приписка, сделанная рукой Антохина:
«Целиком присоединяюсь к словам товарища Ненашева и от себя добавляю: такие станки брать не надо.
Ткацкий поммастер Н. Антохин».
При иных обстоятельствах Власов, получив такое письмо, наверное, поднял бы тревогу, но сейчас, увлеченный новым делом, он не придал письму того значения, которого оно заслуживало. «Опытные образцы, не успели освоить, наладят»,— подумал он.
Заместитель председателя Моссовета принял Никитина и Леонида в назначенный час и долго беседовал с ними. Молодой студент понравился ему.
— Отпустите вашего помощника к нам,— обратился он к Никитину.— На первых порах он займется газификацией прачечных на летние месяцы, а там видно будет.
— Пусть сам решает,— ответил Николай Николаевич.
Леонид отказался:
— Уходить из комбината не хочу. Это было бы нечестно— комбинат помог мне в трудную минуту жизни! Кроме того, хочу работать в большом коллективе, учиться. Думаю, Николай Николаевич разрешит оставить вам схему, и ваши специалисты без труда сами справятся. Нужна будет моя помощь в монтаже — Пожалуйста, всегда к вашим услугам!— ответил Леонид.
Заместитель председателя встал, подошел к нему и похлопал по плечу.
— Молодец! Уверен, что из вас выйдет настоящий человек и хороший специалист. Желаю успеха!
Они молча спускались по улице Горького к станции метро. Около Центрального телеграфа Никитин остановился.
— Ты правильно сделал, что не поддался соблазну. Я убежден, что не может быть настоящего инженера без большой производственной практики!
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
1
Ранней весной Юлий Борисович Никонов познакомился с человеком, которому суждено было сыграть роковую роль в его дальнейшей судьбе.
Толстяков рекомендовал Никонова как специалиста в помощь Статуправлению, подготовлявшему по заданию правительства срочную отчетность по всем отраслям народного хозяйства, в том числе и шерстяной. Работа была платной — Толстякову давно уже хотелось сделать что-нибудь для Никонова, а тут подвернулся как раз подходящий случай.
Из Статуправления позвонили Юлию Борисовичу.