За облаками – солнце
Шрифт:
– Мне понравилось, как ты выступила про Гималаи, – смеясь, сказал Сергей. – У этой блондинистой выдры был такой вид очумелый… И ведь она тебе поверила! Я слышал, как потом она спрашивала у мужа, кто такой Рерих! Ты не поверишь – он сказал, что это зампредседателя Газпрома!
Данька и Сергуля покатились от хохота, а Лара вздрогнула при упоминании Газпрома, дождалась, пока ее мужчины закончат веселиться, и сказала твердо и без улыбки:
– Я не шучу. Мне нужно в Гималаи.
Данька опять радостно заржал, но муж, взглянув на Лару, смеяться не стал. Опасаясь за жизнь и здоровье близких, она решила
Мало сказать, что Сергей не одобрил идею поездки – нет, он решительно высказался против. И озвучил все те возражения и доводы здравого смысла, которые не раз и не два повторила себе Лара: экспедиция пропала в Китае, а Света ездила в Индию. Прошло бог знает сколько времени, если бы он был жив, то дал бы о себе знать… Лара кивала, а потом сказала, что постарается уложиться в сумму, которая лежит у нее на карточке. Сергей нахмурился, пожал плечами и сказал:
– Делай что хочешь.
И Лара поехала к Татьяне, владелице Агентства необычных путешествий. Вернее, сперва позвонила и кратко рассказала, куда именно ей нужно попасть. Разговаривать было непросто, потому что в телефоне что-то все время хрюкало и сопело, и Татьяна, выслушав и уловив, в чем суть, сказала:
– Вы можете завтра ко мне приехать? Часа в два? После работы? Хорошо, пишите адрес.
И вот Лара подходит к вполне стандартной кирпичной девятиэтажке. На лавочке у подъезда сидит молодая женщина, у нее каштановые волосы, собранные в хвост, и немного усталое лицо. Она читает какие-то распечатки, время от времени вздыхая и делая пометки карандашом. По асфальтовому пятачку перед подъездом уверенно топает малыш. Ему года полтора, и он занят каким-то сложным и важным делом. На сером фоне асфальта яркими пятнами выделяются красное ведро, желтый и довольно замурзанный мягкий заяц, синяя машинка и кучка разноцветных формочек. Малыш разложил их в каком-то загадочном и понятном лишь ему порядке, получив сложную схему наподобие пентаграммы, и теперь ходит от одной вершины к другой, перемещая и поправляя что-то.
Заметив краем глаза движение, молодая женщина отрывается от бумаг и, окинув Лару внимательным взглядом, говорит:
– Вы Лара? Я Татьяна. Здравствуйте.
– Здравствуйте. – Лара садится на лавочку рядом с ней.
Малыш подходит к ним и внимательно смотрит в незнакомое лицо. У него вьющиеся волосы, круглые щечки и очень серьезный вид, такой серьезный, что не улыбнуться просто невозможно.
– Это Иван, – поясняет мама.
– Привет, Иван, – говорит Лара.
Но мальчишка не снисходит до ответа. Он отворачивается и опять бредет по своим загадочно-геометрическим путям.
– Ничего, если мы начнем разговор прямо здесь? – спрашивает Татьяна. – Если его сейчас попытаться увести домой, будет много шума. Но минут через десять он соберется сам. Удивительно регулярное существо.
– Конечно. А что же вы летом в городе?
– А куда нам? Дачи нет, а в дом отдыха – дорого. Вообще-то я собираюсь… надо только еще немножко поднабрать денежек, и на август уедем за город. В Гелиопарк, наверное… – Она повздыхала и решила перейти к делу. – Скажите, я все же по телефону не уловила: почему вы собрались ехать в Гималаи?
– А что, я не похожа на человека, который жаждет приобщиться вечных тайн?
–
– Собственно, вы правы, это не тот отпуск, который я планировала, но… Мне позвонила знакомая…
И Лара в который уже раз начала пересказывать разговор с Мариной и со Светой. Многочисленные повторения сюжета имели для нее странные последствия: каждый раз, как она пересказывала всю историю новому человеку, факты казались ей все менее достоверными, а попытка разыскать отца – все более глупой и бессмысленной. Но Лара уже знала, что доберется до этого чертова монастыря, чего бы ей это ни стоило. Внутри поселилось то хорошо знакомое ноющее чувство, нарастающее напряжение и ожидание, которое надо было изжить любой ценой.
– Что ж, теперь понятно, – задумчиво протянула Татьяна. – Скажите, а прежде вы бывали в Азии?
– Нет. Я люблю Европу, а муж всему остальному глобусу предпочитает Крым.
– Мм? Крым – это хорошо… Впрочем, по отзывам тех, кто ездит туда регулярно, – было хорошо, а теперь стала Украина. Ну, мы сейчас не про это, а про то, что вы совсем не представляете, как там, в Азии…
Тут к лавочке подошел Иван. За ухо он волочил многострадального желтого зайца. Встал перед скамейкой и решительно сказал:
– Маму ам!
– Ну не так сразу, – возразила мама. – Сперва суп, а потом маму.
– Неть!
– Давай-ка собирать игрушки. – Таня не стала вступать в дискуссию и с помощью Лары быстренько покидала все яркие пластмасски в пакет. Они пришли домой, и, глядя, как Татьяна мечется по квартире, одновременно отмывая извозившегося в песочнице малыша, разогревая суп и заговаривая этому самому малышу зубы, Лара очень ясно вспомнила себя и как она сидела с Данькой. Сергей работал, с мамой они друг друга раздражали безмерно, и Лара быстро свела участие бабушки в воспитательном процессе к прогулкам. Поэтому дома приходилось все делать самой: мыть, убирать, ходить с коляской по магазинам, готовить. Лара помыла руки и решительно подхватила на руки малыша, который как раз выскочил из ванной и шлепал босыми ножками в комнату.
– Иди грей суп, – кивнула она Татьяне, которая появилась следом за сбежавшим отпрыском. – Я его одену. Вещички где?
– В комодике.
– Пошли, Ванечка, я тебе покажу, как носочки умеют танцевать.
– Иван! – сердито крикнул мальчишка, выворачиваясь из рук Лары и залезая под стол.
– Ах вот как? Никаких, значит, нежностей? Ну и хорошо, как скажешь. Смотри сюда, Иван.
Она открыла комодик, достала штанишки, майку и пару чистых белых носочков. На каждую руку натянула по носочку, превратив их в некое подобие червячков, открывающих рты, поющих и танцующих. Червячки Ивану понравились, и через пару минут он уже хихикал, помогая им натягивать на себя одежки.
Потом они пришли в кухню, и мама усадила малыша в высокий стульчик.
– Вы меня извините, – сказала Татьяна, принимаясь скармливать сыну суп. – Он поест, заснет и даст нам поговорить. Я вас очень задерживаю?
– Нет. У меня мальчик уже большой, а муж на работе, так что я сама по себе. И с удовольствием с вами посижу.
– А сколько вашему мальчику?
– Шестнадцать.
– Да вы что? – Таня окинула ее быстрым взглядом, и Лара усмехнулась и пояснила:
– Я родила рано, в семнадцать лет.