За пазухой у дракона
Шрифт:
Воображение разыгралось, как и мстительность. Вот только представив голый зад Бэлтрена, я почувствовала некое подозрительное удушье. Кто прибавил отопление в комнате?
— Так что, сеньорита? — Бэлтрен обхватил мои плечи, притянул ближе. Взгляд прошелся от груди, вдоль шеи и поднялся к глазам. Судя по нему, сеньор Бэлтрен не сомневался в том, какой выбор я сделаю, и уже предвкушал чувственное пиршество.
Пришлось обломать ему удовольствие.
— Да я скорее умру в нищете и голоде, чем стану делить с вами постель, — прошипела зло. — Уберите свои грязные руки, Бэлтрен Драко, или я за себя не отвечаю.
На
Тучка влетел в окно, разбив витражное стекло, со звоном разлетевшееся по темному ковру. Надо отдать Бэлрену должное, он даже не дрогнул, увидев разинутую пасть боевого кота. Однако меня выпустил и поспешно затолкал себе за спину. А сам в это время стал менять очертания, меняя обличие на истинное.
— Не волнуйтесь так, сеньор, — насмешливо сообщила я дракону. — Это мой кот. И нам уже пора возвращаться на виллу. Всего вам недоброго.
Не дожидаясь, пока перевоплощение наместника закончится, я запрыгнула Тучке на спину, и мы вылетели в окно. Каким бы грозным и опасным ни был летающий кот, переплюнуть дракона, да еще и высших кровей, не получится. У него одно огненное дыхание способно обратить в пепел небольшую деревеньку.
И все же было приятно осознавать, что я от него улизнула.
Догонять Бэлтрен не стал, это было бы выше его достоинства. Да, я прекрасно осознавала последствия своего поступка, и все же не жалела о нем. Кто-то должен утереть выдающийся нос этому заносчивому дракону. И даже к лучшему, что после такого отказа он наверняка откажется от попыток продолжить в том же духе. Я не шутила, когда говорила, что лучше умру, чем выйду замуж по принуждению.
Пролетая над центральной частью Арагосы, заметила небольшой рынок. Наша семья работала только с оптовиками, и все же было интересно присмотреться к ценам и товарам.
— Давай-ка спустимся ненадолго, — предложила Тучке, похлопав его по пушистой шее.
Нужно было срочно отвлечься. После встречи с Бэлтреном Драко меня все еще потряхивало, хотя я и старалась держать себя в руках. Впрочем, как всегда. И как всегда, именно дела и заботы помогали в этом.
Больше всего меня интересовали фрукты. Апельсины, лимоны, виноград, арбузы и хурма — все было представлено не в лучшем виде. Торговцы определенно завышали цены, а ведь их фрукты были далеко не качественные. Наметанным глазом я отчетливо видела, что с помощью магии за сочные и спелые плоды пытались выдать червивые, местами побитые недозревшие зеленцы, наверняка собранные на заброшенные плантациях. Нет, на вкус такие фрукты еще ничего, но вот несварение с них будет самое настоящее.
Тем не менее, народу на рынке было немало. Кто-то покупал, но в основном люди просто бродили от лотка к лотку, не имея возможности купить все, что хочется, зато прекрасно проводя время в спорах с торговцами. Все соскучились по мирной жизни, даже по привычным мелким склокам на рынках.
От меня откровенно шарахались. Пропуская, где бы я ни шла. Точнее, шарахались не от меня, а от Тучки. И только один торговец решился приманить необычную покупательницу.
— Красавица, купи сочные мандарины? — заискивающе улыбнулся он, продемонстрировав широкую щель между передними зубами. — Или инжир? Смотри, какой спелый
— Кислятина, да к тому же мятая, — поморщилась я. Пусть магией не обладала, и все же видела, что именно скрывается под сочной на вид оболочкой. — Пятьдесят лир за кило? Вы, сеньор, слишком алчны. Я бы такое и даром есть не стала.
— Что вы, сеньорита, не за кило, за штуку, — нахально проговорили мне.
— Наживаетесь на чужой беде? — поинтересовалась я, зло прищурившись. Народ еще не оправился после войны, а тут и мародеры пожаловали. — Вы ведь ни труда, ни денег не вложили в эти фрукты, просто собрали чужой неурожай. Хотя нет, извиняюсь, вложились: купили украшающее зелье у какой-нибудь ведьмы.
Стоявшие рядом покупатели стали присматриваться к товару пристальней. Продавец же что-то пробубнил себе под нос, но открыто спорить не стал. Все потому, что в этот момент Тучка изволил зевнуть.
— Не нравится мой товар, поищите получше, — порекомендовал торговец и, перегнувшись через витрину, попытался прикрыть свой безобразный товар таким же безобразным одутловатым телом. — Вон, у соседа моего напротив. Дон Хорес, продашь красавице свои прекрасные дыни?
Услышав это, сосед напротив начал по-быстрому складываться, уверяя, что на сегодня торговать закончил. Народ стал возмущаться.
И в этот момент, воспользовавшись общим волнением, из-под прилавка высунулась маленькая ручка с темными, обломанными ногтями. Схватила апельсин, и тут же юркнула обратно.
Вот только это заметила не только я, но и торговец.
— Держи воровку! — заорал он. — Опять эта мелкая тут шастает. Ну, все, поймаю, отхожу хворостиной по тощей спине! Держи ее!!!
Толпа набросилась на малышку, такую худенькую, что, казалось, порывом ветра снесет. Грязные светлые волосы торчали во все стороны, как воронье гнездо, а из-под неровно остриженной челки с опаской выглядывали нереально большие болотного оттенка глазищи. Выглядывали с опаской, но без откровенного страха. Девчонка была юркой и бойкой, несмотря на худобу. Ловко петляла она меж рядов и лотков, как будто и не девочка вовсе, а шустрая белка.
Да только охотников на нее было слишком много.
— Тучка, защищать! — приказала я, не дав здоровенному детине схватить малышку за шиворот.
Боевой кот в секунду оказался рядом, мягко подхватил девочку за шкирку, совсем как собственного котенка, и перенес ко мне ближе. Свернулся клубком вокруг малышки и заурчал, когда ее маленькие пальчики стали увлеченно почесывать дымчатую шерсть.
Чего это он? Тучка весьма неохотно подпускает к себе посторонних, а тут вдруг заурчал…
— Сеньорита, девочка воровка! — указали мне на оплошность. Вот только к коту подойти не рискнули. — Ее необходимо наказать.
— Она всего лишь голодный ребенок, — возразила я. Достала из кармана золотую лиру и протянула торговцу. — Вот, плата за апельсин.
— Но этого мало!.. — попробовали возмутиться на это. — Мои апельсины…
— Не стоят и этого! — настойчиво перебила я. — Сказать, почему?
Торговец побагровел и, покачав головой, с тяжким вздохом убрал лиру в привязанный к поясу мешочек. Да уж, относительно новая и богато украшенная амазонка вкупе с ездовым боевым котом творят чудеса. Если бы я была обычной горожанкой и посмела вступиться за малышку, меня бы выпороли вместе с ней на виду у толпы.