За пазухой у дракона
Шрифт:
Бэлтрен прокашлялся в кулак и с сомнением покосился на моего дядюшку:
— Чики ростом с куст Свинчатки, и глаза у нее такие же, как ее цветы — тускло-голубые. Точнее, глаз только один… Есть горб, это я точно помню. А на правой руке не хватает большого пальца, потому что…
— Достаточно, прошу вас, сеньор!.. — взмолился Джуано и смущено крякнул. — Читать любовные оды такой сеньорите будет непросто, но я постараюсь. Буду импровизировать.
— Стихи?! — возмущенно воскликнул Бэлтрен и угрожающе навис над дядюшкой. — Думаешь, сейчас для этого самое время?
Дядюшка
— Разумеется, сеньор наместник, а как иначе нам отвлечь вашего родственника от его коварных замыслов. Уверяю вас, мои оды творят с людьми невероятные вещи. А вот это вам… — Дядюшка уступил Бэлтрену свои железные ботинки-давилки. — Они запросто взбираются по отвесным стенам, пробовал. Правда, тогда не знал, как их остановить. Жаль, палица потерялась… пригодилась бы.
В отличие от дядюшки Джуано, Бэлтрен Драко даже в железных ботинках исхитрился выглядеть благородно и держаться с достоинством. План ему явно не нравился. Но так как другого не было, он дал отмашку дяде Джуано:
— Запевай!
— О, Чики!.. — громогласно воскликнул мой дядюшка. — Ты свет в моем окне, моя… крики… улики… безлики… — Он на ходу подбирал рифму. — О, мой цвет земляники! Твой глаз меня манит в ночи, он светит во тьме, кричи не кричи!
И дальше в том же роде…
Под эти крики Бэлтрен, как огромный кот, ловко вскарабкался по отвесной стене на башню и скинул два края веревки. Нас с Ялиной он втянул наверх одной рукой, словно мы весили не больше пары корзинок с фиалками.
— О, Чики! — меж тем вдохновенно продолжал дядюшка Джуано. — Как сладостны блики на радужной книге …интриги… фрики… Цвета гвоздики! Любви горемыки, что я испытал…
— У меня сейчас уши отвалялся, — пожаловался Бэлтрен шепотом. — Полагаю, этот эффект имел в виду твой дядя, говоря о невероятных вещах?
— Лишь бы Чики не прикончила дядюшку, когда все завершится, — откликнулась я
— Вы к нему несправедливы, — укорила нас Ялина, сверкнув голубыми глазами. — Стихи, конечно, так себе… Но ведь сработало!
О да, ода дядюшки возымела нужный эффект
— Пошел прочь!!! — раздалось громогласное над замком.
С трудом, но я узнала голос Фабио. Ему тоже пришлись не по вкусу стихи моего дядюшки. В него полетели разряды шаровых молний, черных и густых, как смола.
— Ох… — вздрогнула я, всматриваясь в кусты — туда, куда сиганул мой дядюшка.
— Не бойся за него. — Ялина коснулась моей руки в ободряющем жесте. — Джуано прекрасно бегает и умеет прятаться, как юркий заяц.
Не лучшее сравнение для боевого мага, но зато точное.
— О, Чики! — продолжил из кустов Джуано, отвлекая огонь на себя. — В тебе я теряюсь, как в кусте ежевики. Ты жгучей аджики и слаще клубники…
— Полагаю, он голоден, — заметила Ялина задумчиво. — Надо будет приготовить ему ягодный пирог по возвращении домой.
— Если сеньориты закончили обсуждать меню на ужин, прошу продвигаться вперед, — рыкнул Бэлтрен. — Только осторожно, маленькими шагами.
Продвигаясь, Бэлтрен одновременно снимал магическую защиту, что установил Фабио. Дело
Но вот мы добрались до круглого окна бойницы — слишком маленького, чтобы пролез человек. Там, внутри, ведьмы усердно чертили на полу пентаграмму. Расставленные по периметру черные свечи давали такой же темный густой дым, убегавший к потолку. От разведённого в центре огня шел сильный жар, как брызги фонтана, вокруг разлетались оранжево-красные искры. Иногда они попадали на подолы или волосы ведьм, но те не обращали внимания на такие мелочи, усердно занятые делом.
— Все, я пошла! — объявила Ялина. — Сеньор Драко, окажите услугу, расширьте проем. Моя магия может только разнести бойницу, а это слишком громко.
— Постой, — нахмурился Бэлтрен. — Здесь что-то не так, нужно проверить.
Ялина ждать не стала и, выкинув вперед руку, произнесла заклинание, с грохотом проделавшее дополнительную дыру в башне.
— Не высовывайся пока! — скомандовал дракон, и мы с ним вжались в стену по обе стороны от расширенной бойницы.
— Сестры, остановитесь! — призвала Ялина, входя в центр пентаграммы. — Вы не должны выполнять волю этого старого идиота. Он задумал подлость! Решил погубить ребенка, в котором вся наша жизнь… Наша надежда и наше будущее.
— Мы знаем, кто она… — многоголосым эхом испуганных голосов отозвались ведьмы.
Напротив бойницы заклубился дым, и из него вышагнул Фабио. Точнее, это был совсем не он…
Это существо не походило ни на человека, ни на дракона. И если Бэлтрен при частичном обороте выглядел изящно и даже грациозно, то его дядя напоминал жуткого монстра из преисподней. Оскаленные клыки на вытянутой морде, складки драконьей кожи на голове, напоминающие капюшон. И крылья, обвисшие и жалкие, скрывающие очертания фигуры. Когтистые серые лапы вместо ладоней.
Вздрогнув, я отпрянула от окна и приложила ладонь к бешено бьющемуся сердцу.
Это его я видела в своем кошмаре. Под его лапами вяли цветы и засыхала земля. Он напал на родителей Антии и убил их. Он развязал кровопролитную войну между ведьмами и некромантами, длившуюся много лет и унесшую множество жизней. Все это сделал он. Жуткий монстр, притворявшийся добрейшим человеком и любящим дядюшкой.
— Ты чувствуешь Антию? — шепотом спросила у Бэлтрена. — Знаешь, где он ее прячет?
Глава 36
— Антия скрыта магией, — рассерженно проговорил Бэлтрен. — Я не могу найти ее местоположение. Но она жива.
Я облегченно вздохнула. Наша девочка жива, а, значит, мы успели вовремя. До того, как случилось непоправимое.
— Ведьма!!! — рявкнул Фабио. — Ты пришла с тем воющим идиотом? А, ладно, не важно. Присоединяйся!
Я снова выглянула из-за укрытия и поняла: Фабио хочет, чтобы и Ялина участвовала в инициации Антии. Но он недооценил ведьму.
—Убей, но я не сдвинусь с места! — заявила она. — Это дитя стоит того, чтобы ради нее умереть. Так ведь, сестры?