За порогом боли
Шрифт:
– Так и есть. Я понимаю, что ты хочешь сказать. Откуда я все это узнал?
– Ага.
– Если все будет о'кей, то потом и ты узнаешь. А пока – меньше знаешь, лучше спишь. Да, и еще. Я думал, может тебе будет интересно. Некая Светлана Ивлева поступила сегодня в хирургическое отделение четвертой горбольницы с огнестрельным ранением брюшной полости. Операция произведена, состояние – в норме. Палата двести одиннадцать.
– Серег, ну ты… – только и смог произнести Макс.
– Не за что. В данный момент я связываюсь с Сержантом. Сиди дома и носа не высовывай. Скоро я за тобой заеду. Уу-уу-уу.
Макс
– Ну, здравствуй, хлопец.
Максу будто выстрелили в ухо. Он подпрыгнул на диване и, ничего не соображая после сна, дико вытаращился на трех мужиков, находившихся в комнате. Только секунд через десять он осознал, что одним из них был Грек.
– Общение с моими ребятами на тебя плохо подействовало, – медленно произнес плотный невысокий мужчина лет сорока с уже хорошо заметной залысиной на лбу, которая, впрочем, его совсем не портила, а даже наоборот, добавляла солидности, даже увесисости.
– Ты…ты – Сержант?
– Молодец. Соображаешь быстро. Повисло неловкое молчание. Хотя, неловкость ощущал, пожалуй, только Макс. Грек о чем – то задумался, пиная ногой ваявшуюся на полу сигаретную пачку. Сержант прошелся по комнате, осмотрел книжные полки, выглянул в окно, причем проделал это все с таким видом, будто пришел проводить обыск. Третий же стоял у двери, не глядя на Макса и абсолютно не реагируя на происходящее в комнате. Сержант, наконец, закончил осмотр достопримечательностей квартиры.
– Ну, что, хлопец, рассказывай, – легендарный и неуловимый «хозяин» афганского братства присел на краешек стола и закурил «беломорину», предварительно постучав мундштуком папиросы по ногтю большого пальца левой руки. На левой кисти не хватало большого и указательного пальца. «Как у Ельцина» – непроизвольно подумал Макс.
– Я…Ну… – начал речь «залетчик». – А что, в принципе, вы хотите знать?
– Что, в принципе, я хочу знать? – медленно, почти по слогам, повторил Сержант. – Похоже, что ничего. Мне уже все рассказали. Та-ак, слушай сюда, хлопец. Ты, наверное, в курсе ситуации – у нас кое-какие неприятности вышли с братьями-рэкетирами. Неприятности эти означают то, что какое-то время мы не сможем отвлекаться на другие дела, особенно, если они тоже грозят неприятностями. Сам понимаешь, на два Фронта воевать трудновато даже нам. В общем, похоже, хлопец, что мы не сможем тебе помочь. Мне очень жаль, я связывал с тобой кое-какие планы.
– Кажется, вы меня уже схоронили, – угрюмо проговорил Макс.
– Да нет, конечно. Но, если честно, я тебе не завидую.
Грек пнул несчастную коробку так, что она пролетела, через всю комнату и юркнула под диван.
– Сержант… – начал было он, но осекся под пристальным взглядом и виновато опустил глаза.
– Может, хоть советом поможете? – невесело усмехнулся Макс. – Только, если бесплатно – у меня напряженка с «деревом».
Кусается! – изумился Сержант. – Ладно, не злись. Я действительно не могу помочь. Если мы схлестнемся сразу и с «гордеевцами» и с «пятаками», у нас будет много потерь, а у меня даже в Афгане была одна задача – чтобы пацаны домой
Макс подавленно молчал.
Вот так-то. Не думай, что мне на тебя совсем плевать. Но если я за тебя впрягусь, придется воевать с «пятаками». После того, что ты им устроил, они за твою голову еще десять своих положат – дело чести! К тому же они знают о наших разборках с Гордеем, так что переговоры не помогут. Чтобы прикрыть тебя в такой ситуации, пришлось бы пожертвовать несколькими моими ребятами. Прости, но я буду честен – для меня ты не стоишь и одного.
– Я понимаю, – вздохнул Макс.
– А насчет совета… Сидеть дома можно пару дней, но тебя, все равно, рано или поздно, вычислят. Всю жизнь не высидишь, а такие вещи они не забывают. Крутиться тебе придется вовсю. Ментов, особо, не бойся, но и не зарывайся – они тоже люди, на наглость могут обидеться. Если попадешь к ментам – не сопротивляйся, пришьют только так. А из камеры я тебя вытащить могу – попроси любого дежурного связаться со мной и передать весточку. Остальное – мое дело. Это, конечно, в том случае, если тебя не возьмут с горячим стволом у теплого трупа. В бутылку не лезь. В твоем положении лучше сбежать, чем бросаться в бессмысленную драку. Лоб в лоб у тебя шансов нет. Постарайся никого не притащить домой. Если сумеешь продержаться недели две-три, а лучше месяц, может быть, я даже постараюсь тебе помочь, когда с Гордеем разберемся.
– У меня есть шансы?
– Есть. Но…не очень высокие. Тебе могут помочь только осторожность, интуиция и реакция.
– Ладно. Можно еще вопрос?
– Валяй.
– Ты пришел ко мне только за тем, чтобы отказать. Неужели я такая важная персона, что ради меня стоило топтать ботинки? Гроза городской мафии расплющил окурок в пепельнице:
– Сейчас у тебя есть на меня обида. Если бы с моим ответом пришел Грек, ты бы обиделся на него. А я привык за свои дела отвечать сам. Не люблю прикрываться. Я же Сержант, а не офицер.
– Ну, и просьба еще.
– Какая?
– Если не трудно, помогите с патронами, а?
– Это можно. Какие тебе?
– Макаровские. И, если, вдруг, есть, для «Кольта» 45-го.
– А где стволы?
– Вот… – Макс оглянулся и похолодел. Ни «Питона», ни «Макара» не было. Сержант выдержал паузу и усмехнулся:
– Начинай привыкать. Ты сейчас зверь, обложенный со всех сторон. Мало уметь кусаться, надо еще иметь звериное чутье и осторожность. Держи. Оба пистолета упали на диван рядом с Максом.
– Мужики, скинемся, – сказал Сержант, и сам достал из кармана запасную обойму. Грек добавил еще две, вынув одну из пистолета, а третий «афганец» выщелкнул патроны из трех обойм, сами обоймы оставив себе.
– Завтра Грек еще привезет. А от меня вот еще подарок, – Сержант протянул Максу два предмета, похожие на запасные барабаны для револьвера.
– А что это?
– Спидлоудер. Устройство для скоростного перезаряжания револьвера. Откидываешь барабан, выталкиваешь гильзы и вставляешь сразу шесть патронов, а не по одному. И все. Кстати, твой «Кольт» не 45-го калибра, а под особый патрон «Магнум 357».Довольно дефицитная штука, не путай.