За порогом волшебства
Шрифт:
– Замечательно… – процедила Сати сквозь зубы.
– Она торговала свежими цветами, поэтому у нее в магазине был огромный холодильник. Они отнесли ковер туда…
– Даже не мечтай. Этого еще не хватало в моем холодильнике…
– Ну чтобы он… э-э… не испортился. Потом хромой ниндзя занялся с подругой… ну… – Никита смущенно замялся.
– Что, прямо в холодильнике? – поразилась Сати.
– Нет, на кровати. А потом он вынул из тайника под кроватью ящик с гранатами, достал свой старый верный автомат и…
Она вздохнула.
– Из тайника,
– И тут раздался телефонный звонок! Звонили враги хромого ниндзя.
Сати задумалась, глядя на пустой, укрытый ночной тьмой стадион.
– Звонили? Слушай, Никита, – медленно проговорила она, размышляя. – А ведь в купоне на скидку моя фамилия записана. А в квитанции – твоя.
– Там еще адрес мой, – добавил сисадмин.
– И адрес?! А номер телефона ты, случайно, не написал?
Никита сокрушенно вздохнул.
– Блин… И что? Уже звонили враги хромого ниндзя?
– Нет пока что… – пробормотал он. – Дела, видно, у них. Заняты сильно: ковры чистят.
– Знаю я, чем они заняты! Эх, Никита… Поймут они, конечно, что путаница произошла, и сильно расстроятся, я так думаю. Разобидятся на нас… А обиженные бандиты, сам понимаешь… с ними осторожно надо обращаться. Очень осторожно! Чтоб еще больше не обиделись.
– Чего обижаться-то? – мрачно поинтересовался сисадмин. – Я ж не нарочно. Сами ж палас мне всучили – так еще и обижаться!
– Вот так и расскажешь, – кивнула Сати. – Людям, которые клиентов в ковры закатывают, это должно понравиться.
– Скажешь тоже, – пробормотал сисадмин. – Я вот думаю: может, ментам палас отвезти? Пусть они сами посмотрят, что там внутри.
– Не обрадуются они, – мрачно предупредила Сати. – Ох, не обрадуются!
Сисадмин почесал в затылке.
– А может, закопать где-нибудь? – неуверенно предположил он. – Я привезу с дачи лопату…
Сати всполошилась:
– Да ты что?! А хозяева явятся и потребуют вернуть, что скажешь? Выкапывать придется.
– Да зачем ой им?
– Как знать… Вдруг понадобится?
– Они спасибо должны сказать, что мы за них всю работу проделаем…
– Нет, Никита, не стоит с серьезными людьми инициативу проявлять. – Сати вздохнула. – Была бы я, к примеру, криминальным корреспондентом, как Хамер, так я бы даже рада была паласу с… ну с этим самым. А так как-то… – Она призадумалась. – Слушай, а может, Хамеру его и подарить? – неуверенно, предположила она после паузы. – Прямо сейчас и отвезли бы. Игорек тут неподалеку живет, возле института культуры. Так и так, скажем, подарок вам от хромого ниндзя!
– Культуры-шмультуры… Ничего себе подарочек!
Сати помолчала, почесала собаку за ухом.
– А что? Ну не знаю тогда… Может, отвезти палас обратно в химчистку, пока хозяева не спохватились? Этот ковер вернуть, а твой – забрать. Восстановить справедливость, так сказать.
Сисадмин замялся.
– И имей в виду, Никита, – прибавила Сати. – Делать это нужно как можно быстрее, пока пропажа не обнаружилась.
– Ладно, –
– В общем неплохо, – одобрила Сати. – Убедительно, знаешь. С душой. Ты только не забудь сказать, что работой химчистки очень доволен! Хвали их как можно сильней, не бойся переборщить. А то сам видишь, как они на критику реагируют… – Она вздохнула. – Но сперва план надо разработать, Никита! Хороший план…
– План-шман… Давай! А поесть у тебя ничего нет? Все равно я домой уже не поеду. Тачку с… паласом на платную парковку поставлю, что на бульваре, а ночевать в контору пойду. Сегодня ночью дед Илья дежурит. Поговорим с ним, пивка выпьем. Он песню новую споет…
Было уже за полночь, когда великий маг покончил с неотложными делами. Пора было возвращаться в город. Погруженный в раздумья, Тильвус миновал пустую автобусную остановку и подошел к маленькой станции. В ночной темноте виднелись очертания виадука. Подниматься по ступенькам магу не хотелось, и он решил пройтись до конца платформы, перейти через железнодорожные пути и добраться до трамвайной остановки: дежурный трамвай развозил припозднившихся горожан до двух часов ночи.
В ту самую минуту, как Тильвус ступил на платформу «Дачная», на виадук, который вел на эту же платформу, поднялась шумная компания подростков. Смеясь и толкаясь, они сгрудились возле перил. Над железнодорожными путями висела сложная паутина проводов, холодно поблескивали рельсы. Входной семафор горел в темноте рубиновым огнем. Начинал накрапывать мелкий осенний дождик.
Неделю назад на «Дачной» зарезало поездом какого-то бездомного – бродягу угораздило свалиться с платформы прямо под колеса товарняка. Труп обнаружил машинист маневрового тепловоза, приехала милиция, «Скорая». Потом тело увезли, и только рельсы с налипшими на них волосами и мозгами да пятно крови на шпалах напоминали о том, что произошло. А ночью прошел дождь и смыл все следы.
Ребята постояли у перил и двинулись дальше, поглядывая на пустую платформу: дачный сезон закончился, и железнодорожные кассы закрыли до весны.
Хотелось чего-то интересного, волнующего – адреналина в кровь, необычных ощущений, риска.
Они миновали то место, где неделю назад санитары собирали в черный пластиковый мешок окровавленные куски человеческого тела, и переглянулись.
Отправить бродягу на рельсы оказалось проще простого: темнело, начинался дождь, одинокий фонарь в конце платформы еле-еле светил. Людей поблизости не было, местные жители старались не разгуливать по окраинным улицам без особой нужды. Власть над чужой жизнью, зрелище чужой смерти, безнаказанность за содеянное (кто будет беспокоиться о пропавшем бомже?) – все это кружило голову и заставляло чувствовать себя значительными, взрослыми, почти всемогущими.