За порогом

Вяч Павел

– То есть одиннадцать и сто один, если с резервными?

– Не совсем. В серебряном два резервных, а в золотом три. Почему – меня не спрашивай, я не в курсе. Говорю так, как в школе рассказывали, - при этих словах в сердце у Алексея кольнуло, и завуч скривился от навалившейся ностальгии, - Так, к примеру, мой медальон идет по весу один к одному, а вот за серебряный или медный сможешь один к пяти или даже к десяти получить.

– Если это так выгодно, почему так мало людей ходят на вылазки?
– Алексей

сконцентрировался на беседе, волевым решением отложив мысли про школу в сторону.

– Как бы тебе объяснить? Есть несколько наиболее удобных для вылазок в пустыню плацдармов. Практически все частные, хотя, - Гудрон снова понизил, - ходят слухи, что все они находятся под контролем армии. Из всех оборудованных плацдармов лишь один бесплатный, потому что государственный, точнее - муниципальный. Думаю, ты догадываешься, на каком сейчас находишься? Да и потом, Цитадели сейчас больше интересны форточники, чем старинные артефакты, которые авантюристы в любом случае принесут в столицу.

– Не понял, зачем государству создавать бесплатный плацдарм?
– нахмурил брови Алексей, - деньги ведь на его содержание уходят, страже жалование платить опять же надо...

– Ну, - замялся Гудрон, - скажем так, государство заботиться о своих жителях, давая возможность для самореализации каждому! Да и выбросы форточников здесь случаются крайне часто...

– Точно, форточники, - покивал Алексей, - которых потом в рабство продают?

– Не совсем, - поморщился Гудрон, - изначально да. Их заковывают в цепи и везут в Столицу, там учат языку и уже только потом распределяют. Если форточник неразумный, то он отправляется в шахты, ну, или на каторгу. Если адекватный, то с ним подписывается контракт и ему дают гражданство.

– Кстати, насчет форточников, те пятеро, которых в столицу отправили, можешь мне их описать?

– Тебе по подбородок примерно, в белые плащи были закутаны, смирные, как дети, даже связывать не пришлось.

– Спасибо, – протянул Алексей, мысленно успокаиваясь, на физруков эти форточники не походили, - и что, только шестеро вчера появились?

– Да, только шестеро, – с непонятной досадой буркнул Гудрон, - а что, ты помнишь момент перехода?

– Ну да, – пожал плечами Алексей, – нас затягивали в себя разноцветные воронки...

– Нас? – уцепился за слово шаман, – а сколько вас было?

– Человек десять-двенадцать где-то...

– Ух, опять Крепости повезло, чтоб у них все рарги подохли!

Смайл, внимательно прислушивающийся к беседе, поперхнулся от неожиданности и с осуждением посмотрел на старика.

– В смысле? – не понял Алексей. – Почему повезло?

– Если к нам попало шестеро, значит всех остальных в этот раз выбросило на другой стороне пустыни.

– Понятно, – протянул Алексей, – слушай, Гудрон, а частные плацдармы насколько сильно от этого

отличаются?

– Каждый день до тысячи человек, ежедневные экспедиции, оживленная торговля, можно прям на месте поменять древнюю вещицу на хороший меч с щитом или на любое другое обмундирование. Репутация, опять же... – тут же ответил шаман.
– Администрация ведет рейтинг самых удачливых групп, есть биржа наемников, магов и вояк, которые предлагают свои услуги по сопровождению. Есть даже целый город наемников, который находится в самой Пустыне, так и называется – Город.

– А у них какие шансы?

– Один к десяти. Древние охранные механизмы хоть и тупы как пробки, но функция поддержки у них есть. Вдобавок хватает всяких тварей, типа гигантских скорпионов, подвижных зыбучих песков, змей, пылевых бурь, диких племен бедуинов и изменившихся.

– Изменившихся?

– Ну да, - вздохнул старый шаман, который давно уже так много не говорил, - это древние, не пожелавшие покидать свои земли и пережившие Вероятностный шторм. Пустыня-то большая. Кто-то одичал, кто-то сохранил остатки цивилизации. Вдобавок, говорят, в Пустыне много бедуинов и с ними иногда получается торговать.

– А реально по пустыни добраться до другого плацдарма? – Алексей пододвинул к себе последнюю миску с едой, чувствуя, как с каждой минутой он наполняется силой и энергией.

– Если на нашей стороне, то да, были несколько задокументированных случаев, но, насколько я знаю, еще никто пустыню не пересекал. Во-первых, бедуины, а во-вторых, в пылевую бурю попасть – плевое дело.

– Почему?

– Что почему?

– Почему еще не пересекали?

– А зачем? У нас война идет с Крепостью. Выйдешь на той стороне – на копья мигом посадят.

– А чего воюете?

– У них есть доступ к морю, у нас к Лесу и горам.

– Понятно, - вздохнул Алексей, - ресурсы?

– Ресурсы, - вздохнул Гудрон следом, - у меня почти все родственники там полегли.

– А в мире-то жить не пробовали?

– Пробовали, - помолчал немного Гудрон, - не получилось. Высокая политика, так ее растак…

– Ладно, - Алексей допил молоко и отодвинул от себя последнюю пустую миску, подводя итог беседе, - пойду к кому-нибудь в команду попрошусь.

– Слушай Алий, хочешь совет?

– Давай!
– тут же навострил уши парень, в его положении любой мало-мальский совет лишним не будет.

– Для начала посиди в таверне за столом, только сядь спиной к стене, а лицом в зал – мол готов к сотрудничеству. Далее, ты про огненные шары не шутил?

Алексей молча создал маленький огненный шар размером с теннисный мячик. Гудрон с завистью на него посмотрел и отодвинулся подальше от стола.

– Значит огневик все-таки, - задумчиво пробормотал старик, - так ты не Алий, ты Алый!