За порогом
Шрифт:
– Найдем, - хмыкнул Дядька, - чай не впервой.
– Только в отдельную сумку приберите, тут у нас, как видишь, третья часть их отряда осталась…
– Так может того? – Дядька провёл пальцем по горлу.
– Нет, - нахмурился Алексей, - в посёлке разберёмся.
– Понял. Дин, Дон! Притащите всё годное, что можно снять с аристо и его громилы.
Спустя ещё полчаса, кое-как впихнув в повозку снятое с двух неудачников снаряжение и устроив лёгкую, словно пушинка, девушку поверх всего нагруженного, отряд выдвинулся в путь.
Алексей все это время хмурился,
Ночевать им предстояло в пустыне.
Глава 23
Интерлюдия I. Полковник и компания
– Держать строй, сволочи! – разорялся Николаич, – Стоим, мать вашу! Правой ногой упереться в землю, левой – в щит, копья на плечи впереди стоящим товарищам! И орём! Уррра!!!
– УРРРРА! – подхватил штрафбат.
Взвод, возглавляемый полковником, командование швырнуло в самый центр схватки, приказав занять небольшую возвышенность, вокруг которой кипели ожесточенные поединки «один на один» и схватки «стенка на стенку». Осуществив мгновенный марш-бросок, вчерашние лаборантские крысы и забритые в армию местные ожесточенно кололи копьями, рубили топорами и сбивали вражеских бойцов с ног своими щитами.
«Хорошо, – подумал Олег в начале схватки, – что против нас бросили такое же отребье, как мы сами».
Дальше времени на мысли не было. Атака следовала за атакой. На глазах Олега очередное наступление противника споткнулось, не в силах преодолеть сопротивление вгрызшихся в землю землян.
От полковника во все стороны расходились волны тепла, заставляющие расправлять плечи, поднимать подбородок и без устали колоть тяжёлым копьём. А мечи противника, наоборот, бессильно скользили по щитам, не в силах ранить землян. Руки воинов Цитадели наливались тяжестью, с трудом удерживая оружие в руках. Дыхания не хватало, с координацией вовсе творилась какая-то беда.
Потихоньку вокруг взвода землян начали кучковаться бойцы из других отрядов и взводов, оторванные битвой от своих частей.
К ним даже прибился плешивый мужичок, блистающий запыленным ярко-красным плащом. И с ходу принялся пускать эффектные огненные шары в неприятеля. К нему тут же пробился Константин, сорвал с него плащ и поклялся свернуть шею, если вражескому магу удастся дотянуться магией до полковника.
– Защита полковника на первом месте, отряда на втором и никаких демаскирующих техник!
Сила русского мата оказалась настолько велика, что огневик понял Константина с полуслова, безропотно отдал свой яркий плащ и занял место позади командира. И пусть больше эффектных взрывов не было, но вспыхивающий временами огненный щит спас жизнь полковнику и доброму десятку солдат как минимум трижды. Солдат же, которой подобрал брошенный на землю красный плащ, с гордостью носил его аж
Увидев мгновенное превращение человека в шашлык, огневик перестал клясть Константина всеми нехорошими словами, какие он только знал и благодарно похлопал аналитика по плечу. Константин в ответ лишь кивнул в сторону полковника, мол, не отвлекайся, бди! Сам он стоял правее Андрея Николаича, следя за ходом сражения в состоянии транса. Взгляд парня метался то влево, то вправо, казалось, он замечает каждую деталь, каждую мелочь. Губы его безостановочно шевелились, временами очкарик кривился или наоборот предвкушающе улыбался, после чего следовало очередное предсказание:
– Полковник! Через пару минут ударят в правый фланг!
– Э-э-э, лысый, лысый, черт тебя возьми! Да, ты! Бери своих бойцов и на правый фланг, сейчас там будет жарко, - полковник, доверившись Константину, мгновенно реагировал на изменения рисунка боя.
Закованный в сталь с плеч до ног и где-то потерявший свой шлем командир рыцарской полусотни, отведенной с центра на переформирование, ударил правым кулаком себя в грудь, признавая право полковника отдавать приказы. После чего, щедро приправляя команды зуботычинами, погнал своих бойцов на место предполагаемого удара.
Полковник не переспрашивал Константина, точно ли удар будет нанесен именно в том направлении, положившись на его аналитические выкладки с самого начала боя. Молодой аналитик как будто играл в шахматы или в го, удивительным образом просчитывая ситуацию на три-четыре шага вперед. Поэтому Андрей Николаевич уже не тратил время на перепроверку информации.
Самого полковника переполняла какая-то внутренняя сила, бившая из него ключом: он снова чувствовал себя молодым и нужным. Уверенность в правильности своих поступков будто свилась в стальной стержень, который заставлял расправлять плечи, и, не колебаясь, принимать решения, взяв на себя ответственность за судьбы сотен, а то и тысяч людей. Желание схватить меч, копьё, автомат или гранату сменилось чувством потока – он как будто был сразу и там, и тут.
– Не взять вам крепость Брест, на костях построенную! – по наитию прокричал полковник.
Ранее отданный приказ в минуты затишья складывать убитых – и своих, и чужих - штабелями вокруг холма, оставляя проходы в пару метров шириной, принёс свои плоды, раз за разом помогая удерживать оборону.
Вражеские командиры оттянули часть сил с обоих флангов и бросили их на взятие холма. Стрелы полетели чаще и каждый раз, когда по холму било какое-нибудь заклинание, полковнику стреляло в зубы. Он периферией сознания чувствовал, как на грани фола отбивается от магических атак оказавшийся каким-то чудом на холме огневик, и как мог старался направлять невидимую часть себя на его поддержку. Полковник ощущал себя огромной батарейкой, нет - аккумулятором, даже не так – генератором энергии. Андрей Николаевич не мог объяснить словами, что он делал, но всё его естество кричало, что это правильно и нужно.