За последним порогом. Тени Севера

Стоев Андрей

Из-за двери послышалось какое-то восклицание, которое я после небольшого колебания предпочёл интерпретировать как «Войдите».

– Гана, ты занята? – заглянул я в каюту. – Надо бы немного посекретничать.

– Хм, – она чуть поколебалась, но всё же направилась к двери. – Пойдём тогда в кают-компанию, сейчас там, наверное, никого. А то в этой каюте двоим не поместиться, сам видишь. Ты уж извини, что приходится лететь в таких некомфортных условиях.

– Никаких проблем, Гана, – отозвался я, – не такие уж мы изнеженные. Да и вообще, я ожидал

худшего. Для перевозки алхимии этот курьер даже великоват, так что всё обстоит не так уж плохо.

– Что ты сказал?! – она даже споткнулась. – Какая ещё алхимия?

– А что я такого сказал? – удивился я подобной реакции. – Это же твой дирижабль, на котором ты алхимию возишь. Я всего лишь имел в виду, что он мог быть и меньше, так что условия у нас не такие уж и плохие.

– Знаешь, Кен, мне иногда просто невыносимо хочется тебя придушить, – призналась она. – Откуда ты узнал про алхимию?

– Да это же очевидно.

– Кен, это серьёзно! Нельзя позволить, чтобы информация об этом расползалась. Ты, в конце концов, сам в этом заинтересован. Кто из экипажа болтает? Говори!

– Да нечего говорить, Гана! Честно. Никто не болтает, это же безо всякой болтовни легко увидеть.

– Объясни! – потребовала она.

– Достаточно посмотреть на мусор в трюме. Там сразу в глаза бросаются обломки сухих ивовых прутьев, от корзин такие прутики иногда отламываются. Лесные же всё в корзинах поставляют, наши фрукты тоже в корзинах идут. А если ещё и заметить на полу кусочек сургуча, который явно с края печати отломился, – я вынул из кармана и продемонстрировал маленький сургучный обломок, – то уже всякие сомнения пропадают. Что ты ещё на своём дирижабле можешь возить в опечатанных корзинах, кроме алхимии?

Драгана молча смотрела на меня с непонятным выражением. Всё-таки плохо, что здесь ничего про Шерлока Холмса не написали – аборигены в плане дедукции какие-то совсем уж необразованные. Вот и смотрит на меня диким взглядом – у меня даже появилось смутное ощущение, что она и в самом деле раздумывает, не придушить ли меня.

– А Лена здесь гуляла, – наконец сказала она. – Мне когда доложили, я ещё удивилась, зачем её вдруг понесло по дирижаблю лазить.

– Ну, она же любопытная, всегда окрестности обследует, – объяснил я. – Да и вообще, мы ведь с ней старые воздушные волки, помнишь? Вот ей и интересно было на судно посмотреть, с коллегами пообщаться.

– Я уже поняла, что вас ни в какие секретные места даже близко подпускать нельзя, – с печальным вздохом сказала она.

– Наоборот, Гана, как раз наоборот. От нас информация точно никуда не уйдёт, зато мы увидим, где возможная утечка имеется.

Она просто махнула рукой и молча двинулась дальше.

Кают-компания и в самом деле оказалась пустой. Драгана устроилась в капитанском кресле и жестом пригласила меня располагаться.

– Ну и что ты хотел обсудить? – перешла она к делу сразу, как только я разместился на небольшом диванчике у стены.

– У меня несколько вопросов, –

отозвался я. – Но давай начнём по порядку. Во-первых, могут ли быть какие-нибудь неожиданности от Максаковой? Что бы она ни говорила, а она была на нас здорово сердита – я помню, как она на меня волком смотрела.

– Сложный вопрос, – задумалась Драгана. – Я, пожалуй, и сама хотела бы знать ответ. Если говорить о цели экспедиции, то всё будет нормально – в том, что Анна лояльна княжеству, никаких сомнений нет, а мы сейчас всё-таки решаем серьёзную проблему именно княжества. А вот в личном плане… Не знаю, Кен. Исходи из того, что она действительно хочет оставить вражду в прошлом, но на всякий случай бдительности не теряй.

– А с Миланой проблем не ожидается?

– С ней не ожидается, – уверенно подтвердила Драгана. – Лана – человек довольно мирный, она всегда держалась в стороне от разных конфликтов. Она и в секунданты тогда пошла исключительно ради старых подруг по Академиуму, Греки её вообще никак не волновали.

– С этим понятно, – удовлетворённо кивнул я. – Тогда такой вопрос – ты уверена, что дала нам всю доступную информацию по экспедиции? Вы в этом подвале сидели несколько месяцев – и это всё, что вы узнали?

– Узнали-то мы очень много, – усмехнулась она. – Наши теоретики от этих существ просто в восторге – это же новый вид духов с совершенно неожиданными свойствами. Они даже разобрались, каким образом их сумели вывести – но что тебе это даст? Это же просто безмозглые твари. Нам нужна информация об их хозяине или хозяевах, но о них нам по-прежнему ничего не известно. Ты знаешь столько же, сколько и я, всё честно, никаких секретов.

– Печально, что тут скажешь, – вздохнул я. – Хочется верить, что мы сможем с этими хозяевами справиться.

– Если мы не сможем, то, наверное, никто не сможет, – пожала плечами Драгана. – Кстати, вы свои мечи-то взяли?

– Взяли, взяли. Думаешь, помогут?

– Не знаю, насколько они нам помогут, но в пещере они на удивление хорошо себя проявили. Кстати, про поход в пещеру молчите.

– Это ты могла бы и не говорить, – недовольно отозвался я.

– Могла бы, – согласилась она, – но говорю. И насчёт своих мечей не откровенничай. Если будут допытываться, откуда они, да зачем, да что могут – молчи и делай непонимающее лицо, у тебя это хорошо получается. Или ещё лучше, расскажи какую-нибудь историю в своём стиле, чтобы у них мозги закипели.

– Ой, не начинай опять, – раздражённо махнул рукой я. – Ты мне лучше вот что скажи: я хотел бы приобрести полдюжины разведчиков – сможешь посодействовать?

– Я так и думала, что ты их сразу приметишь, – поморщилась Драгана.

– Если они такие секретные, зачем держите их в Примше, где их сверху кто угодно увидит?

– Гражданские рейсы с другой стороны заходят, никто там ничего не увидит. И они в Примше недолго стоят, только когда новая партия с завода приходит. Как только экипажи их принимают, они сразу улетают.