За поворотом новый поворот
Шрифт:
Полина поднялась по скрипучим деревянным ступеням на полукруглую веранду, через разноцветные ромбы стёкол — синие, красные, зелёные — светило нежное осеннее солнце. На душе стало тепло от воспоминаний, связанных с этим домом, с радостью, всегда наполнявшей его.
— Какой интересный дом, — рядом с Полиной остановился Роман, с интересом рассматривая обстановку, — как из фильма о старинных усадьбах.
Огромный диван, поставленный поперек веранды, был дружно подхвачен братьями, оттащен в отведённое для него место, и на этом мероприятие было завершено. Оказав обещанную помощь, Вадим собрался уезжать, не проявив никакого интереса к хозяйке дома. Похоже, что сватовство срывалось, но подруги пустили
Стали готовиться к застолью. Как-то само собой получалось, что Роман оказывался рядом с Полиной, он помогал ей выгрузить из машины контейнеры с едой, помогал разжигать мангал, переворачивал решётку с маринованными крылышками. Всё, что он делал, получалось ловко и весело. Полине было приятно смотреть, как он умело поддерживает нужный жар в мангале, как нанизывает на шампуры куски шашлыка. Они обменивались шутливыми замечаниями, обсуждали тонкости готовки, и Полина удивлялась, как легко было ей, обычно трудно сходившейся с людьми, общаться с этим практически незнакомым человеком.
— Я люблю готовить, — рассказывал Роман. — У меня двое мальчишек, мы с ними ездим в тайгу к моему другу. Он у меня в лесохране работает. Можно, конечно, и на печке в его избушке готовить, но мы любим на костре, совсем другой вкус у еды.
Полина слушала про целительный воздух кедровников, про сибирскую тайгу, которой нет конца-края, и завороженно следила за руками Романа. Какие у него красивые руки! Наверное, такие пальцы у пианистов, тонкие и сильные одновременно. Никогда прежде она не обращала внимания на мужские руки, но руки Романа, сильные, загорелые, ей захотелось погладить, почувствовать, как они могут обнять… Полина даже на секунду зажмурилась и головой тряхнула, отгоняя эти неожиданные мысли, — ничего подобного прежде ей в голову не приходило.
Осень — это всегда легкая грусть об ушедшем лете, но Полине в тот день открылось, что осень может быть весёлой. Деревья окрасились в сказочные цвета, под ногами шуршали яркие листья, и вокруг всё в таких светлых красках, что дух захватывало…
— Роскошна осени цветная акварель! — к ним подошла Влада. — Что Вам помочь сделать?
— Спасибо! Мы справляемся, — улыбнулся Роман. — Если надо будет, то позовём.
Полина с удивлением отметила, что победоносная красота Влады не произвела никакого впечатления на Романа: обычно мужчины старались с Владой заговорить, удержать её внимание, а тут: «Если надо будет, то позовём». И ещё приятно коснулось слуха произнесенное Романом «мы», пусть на несколько секунд, но это слово объединило их.
Стол накрыли в гостиной около голландской печки, обложенной нарядной глазированной плиткой и оттого делавшей комнату праздничной. И настроение за столом царило празднично-радостное. Как-то легко перешли на «ты», шутили, смеялись. Полине давно не было так весело, наверное, со студенческой поры. Роман сидел рядом, и она вновь смотрела на его пальцы, как красиво они держат вилку, как поправляют скатерть. Вероника принесла гитару, запела бардовское про пути-дороги. Пела Вероничка красивым меццо-сопрано, бархатные переливы низкого голоса должны были привлечь Вадима, однако, Полина заметила, он явно обращал внимание на Владу, хотя и старался это делать незаметно. Потом гитара перешла к Роману, и он запел: «Твои глаза зелёные, твои слова обманные и эта песня звонкая свели меня с ума…». Этот старинный романс, лампа под абажуром, самовар на расписном подносе, потрескивание дров в печке — вся атмосфера дома словно перенесла в то далекое время, когда было принято собираться вечерами за круглым столом, разговаривать, петь красивые песни. Полина смотрела, как легко тонкие пальцы Романа перебирают
Вадиму позвонили, и он стал срочно собираться в Москву. Надо было уезжать, а так хотелось, чтобы этот вечер не кончался! Возвращались по вечернему шоссе, но осенняя тьма не погружала Полину в тоску, как обычно, напротив, её радовали огоньки в окнах, и предчувствие чего-то очень хорошего не покидало. Роман вёл машину, а Полина сидела с ним рядом, и они говорили об осени, о детях, о простых и незначительных событиях, которые вдруг становились интересными и важными. Роман был вдов уже несколько лет и воспитывал сына и племянника-инвалида. Разумеется, мать помогает, одному бы не справиться, признавался Роман, а Полина слушала и вновь завороженно смотрела на его руки спокойно и уверенно держащие руль.
Подъехав к дому и вынимая из багажника сумку с пустыми контейнерами, Полина случайно коснулась руки Романа, и её будто током ударило. Такого она не испытывала никогда.
— Ну, вот я и дома. Свет горит, значит, мама к себе не ушла, ждёт, — Полина указала на светящееся окно.
— А муж не ждёт?
— Нет, он уже спит, ему на работу рано вставать, — почему-то стала оправдываться Полина, хотя Денис наверняка не спал, а смотрел кино или сидел за компьютером. Но он её не ждал, а признаться в этом было стыдно.
— Полина, а можно твой телефон? Ты говорила у тебя день рождения через три дня. Надо же поздравить.
— Да, конечно, записывай, — Полина стала диктовать номер. — Только не через три дня, а сразу позвони, как прилетишь. Или напиши, что долетел, что всё в порядке.
Галина Павловна встретила её на пороге:
— Ну, ты загуляла! Чего так долго?
— Засиделись, заболтались, — Полина поцеловала мать, и стала раздеваться.
Она слушала, как трудно стало ребят вовремя уложить спать, как плохо ест Степашка, как Сеня шмыгает носом, а слышала красивый голос «Твои глаза зелёные, твои слова обманные…» А у Романа глаза цвета спелого ореха.
На следующий день пришло сообщение в ватсап «Я уже в Красноярске. Долетел отлично».
ГЛАВА 3
Пришло сообщение от Романа, Полина ответила, и завязалась переписка. А вечерами в половине одиннадцатого, уложив детей, Полина ждала звонка или звонила сама, и они подолгу разговаривали, несмотря на пятичасовую разницу во времени. Полинке не нужно было прятаться с телефоном в ванной или выбегать на лестницу — Денис не интересовался, о чём и с кем она часами беседует. Все её мысли, как стрелка компаса, были направлены на ожидание известий из Красноярска. Полина успокаивала себя: ничего страшного, что она, верная жена, ежедневно общается с посторонним мужчиной — ведь это просто дружба, Роман живет в другом городе, случайно пересеклись и больше никогда не увидятся. Но вскоре Полина уже не понимала, как она прежде существовала без ежедневного общения с Романом, да и он тоже торопился поделиться с ней событиями своей жизни, мыслями. узнать, как дела у его новой знакомой.
Через месяц начала этой странной дружбы Полина поделилась с Владой своими переживаниями.
— Какой-то роман в письмах. Роман с Романом, — сыронизировала подруга.
— Влада, это не роман, это что-то совсем другое. Мы друг друга чувствуем.
— В смысле?
— Я не знаю, как тебе объяснить. У меня проблемы, а он мне пишет: «Не волнуйся, всё наладится» — он в Красноярске ощутил, что со мной в Москве происходит. Он в аварию попал на прошлой неделе, а у меня сердцебиение тотчас же началось — я поняла, что с ним что-то случилось.