За поворотом времени, или Магия сердца

Горшкова Галина Сергеевна

— Георгина, что ты так кричишь? Твои «ужасные бунтовщики» наказали сами себя, и наказали очень сурово. У них отныне нет места работы, где они могли бы трудиться шесть дней в неделю и получать за это деньги на прокорм семьи. Вряд ли другим очень захочется повторять их опыт. Зачинщиков мы, конечно, найдем и накажем отдельно. Но большой беды в целом я не вижу. Наоборот, как мне кажется, я отобрал у народа повод к бунту. Правда, Дианочка?

— Не вмешивай прислугу в наш разговор, Злот! — Георгина все еще грозно сверкала глазами на новую самодеятельность брата. — Присцилла подстрекала всех к

бунту и дальше продолжит свое грязное дело. А ты, между прочим, прежде чем принимать столь важный Указ, мог бы посоветоваться со мной!

— Посоветоваться с тобой? — Злот крайне удивился последней реплике сестры. — А я уже не Правитель на своих землях?

Георгина, которая в мыслях рисовала себя членом Совета Ардалиона, даже не заметила столь искреннего изумления.

— Или хотя бы переговорил с Кириаком. Он всегда знает, что делать.

— О–о–о! Вон оно как! А я-то все гадаю, отчего мне так скучно? Мне, видно, советчиков не хватало. Что ж, так и условимся, Георгина. Когда в следующий раз скука одолеет, я вас с братом непременно приглашу. А сейчас, если ты сильно не возражаешь, учитывая, что мне уже скоро идти с Катюшей на прогулку, а завтра я не смогу потанцевать с Дианой, потому что на моих землях состоится первый еженедельный выходной для всех, включая учителей танцев, ты позволишь нам позаниматься?

— Злот? Ты меня выгоняешь?

— Я? Тебя? Нет, ну что ты, Георгина? Я лишь вежливо прошу удалиться, — Магистр не замедлил воткнуть «шпильку», припоминая сестре ее же слова.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Ухажеры

Злот показался во дворце сестры только к ужину. Георгина все еще была сердитой. Даже подаренное братом ожерелье из камней удивительной красоты не сразу вернуло ей хорошее настроение. Да, она обожала украшения. Но зачем же так явно подкупать ее расположение?

Аналогичное ожерелье Злот подарил и Екатерине, желая понаблюдать за ее реакцией. Но сдержанные эмоции женщины его откровенно разочаровали. Ни ахов, ни визга, ни восхищения. Екатерина слегка улыбнулась, рассматривая необычную прозрачность и яркие краски камней, и произнесла сухое «спасибо».

— Спасибо. Ожерелье красивое, — добавила она, откладывая украшение на стол. Ей в принципе и в голову не пришло немедленно броситься к зеркалу, как ждал того Злот, начать примерять ожерелье на себя или сравнивать с драгоценностями Георгины. Бедная российская учительница, никогда доселе не носившая ювелирных украшений, не знала ни истинной стоимости сделанного ей подарка, ни его ценности. «К какому наряду оно подойдет, если из моих родных вещей здесь только джинсы да кофта?».

«Наверно, у нее у самой этих драгоценностей не меряно, — тут же решил для себя Злот. — Или она более скромная, чем моя сестра. Да, с одной стороны, это хорошо. С другой стороны, даже ума не приложу тогда, чем мне ее ошеломить?».

После ужина Злот предложил Катерине прогуляться. Женщина уже приготовилась ответить отказом на такое предложение, ведь после вчерашних скачек на лошадях у нее болело все тело. Но услышав, что речь идет о пешей прогулке, она, немного поколебавшись, все–таки дала свое согласие. Екатерине нужно было придумать что–то, чем можно

поразить Злота и заставить в себя влюбиться. А такую информацию возможно выудить лишь из личной беседы. Так оба спорщика откланялись Георгине и отправились бродить по улицам Баграса.

Погода была замечательной: тепло, ни ветерка. Солнце клонилось к горизонту. Рабочий день завершился. И то ли поэтому, то ли в преддверии завтрашнего выходного дня толпы народа слонялись по улицам. Горожане уважительно раскланивались перед Злотом и Екатериной, восхваляли мудрость и щедрость своего Правителя за предстоящий день отдыха и всячески мешали хоть какой–то цельной беседе.

— Катюша, а может, погуляем не по городу, а над ним? — предложил Злот.

— Над ним? — насторожилась женщина. — То есть — над ним?

— По облакам. Посмотри наверх, как красиво. Столько облаков, и почти не двигаются никуда. Зависли над Баграсом, как специально. Там вряд ли кто–то начнет к нам приставать с благодарностями и пожеланиями. Можно и побродить по тучкам, и просто посидеть — полюбоваться заходящим солнцем. Полетаем?

Катерина подняла голову. Предыдущее нахождение на облаке не вызывало у нее позитива. Она ведь летать не умеет. «А вдруг Злот захочет проверить мои колдовские способности? Что мне делать, Даня? Признаться ему, что я не умею летать?».

— Признайся. Так будет честнее. И потом, насколько я понял, у разных Магистров — отличные друг от друга колдовские способности. Вряд ли он сильно разочаруется, если поймет, что ты самостоятельно в воздухе парить не сможешь.

— Ладно.

— Ладно? — Злот воспринял ее восклицание за ответ на свой вопрос.

— Подожди, Злот! — Катерина сжалась на мгновение. — Слово «ладно» я сказала себе. Я попробую побороть свой страх. Но я прямо скажу. Я боюсь высоты, а потому сама никогда не летала.

— Ты боишься высоты? — Магистр внимательно посмотрел на женщину и прочел по ее глазам, что на сей раз она не притворяется. «Что ж, удобный момент — реализовать на практике первый совет Дианы, а именно продемонстрировать свою надежность. Пусть увидит, что во мне не надо сомневаться». — Напрасно, Катюша. Я буду рядом и не позволю тебе сорваться вниз. Обещаю. Дай мне руку, — Злот протянул навстречу Катерине свою ладонь.

Екатерина вопросительно посмотрела на Ангела, но, не видя в его облике никаких намеков на запрет к такому действию, все же сдалась и протянула вперед свою руку. «Пари выигрывать как–то необходимо».

Злот, направив одну руку к небу, а второй крепко держа Екатерину, плавно оторвался от земли и начал подниматься к облаку. Он не спешил вытворять какие–то трюки или даже элементарно увеличивать скорость полета. Ведь цели напугать женщину Правитель не ставил. Наоборот, Злот хотел ее впечатлить, и эта идея ему вполне удалась.

Катерина сначала зажмурилась от страха, а затем, убедившись в безопасности такого эксперимента, открыла глаза и стала разглядывать те потрясающие виды, что открылись ее взору с высоты. Кучевые облака, зависшие над Баграсом, в лучах заходящего солнца приобрели самые разные оттенки: от молочных и желтых, до розовых и сиреневых. А город и его жители казались сейчас такими крошечными, как игрушки.