За право мстить плачу любовью
Шрифт:
– Мне кажется… Да нет. Я уверен, что она знает, кто с ней это сделал, помнит, как его зовут, просто боится. Чувствует себя в опасности, не хочет, чтобы насильники узнали о ней.
Илья метался по коридору и грыз колпачок от ручки. Глядя на него, Светлана перестала злиться. Он не жестокий. Он переживает, когда выключает следователя. Какая она дура, что упустила такого мужчину.
Глава 3
Я помню всё! Ярко, до чёрных пятен в глазах, больно,
Это слышит только серая стена, в которую я со злостью выплёвываю каждое слово. Сейчас она стала моей подружкой-подушкой, готовой молча выслушать любые мои стенания.
Меня держат на успокоительных и обезболивающих, но даже через такую блокаду я чувствую каждую поломанную косточку, каждый след от ожога, каждый порез и разрыв. Мне не нужно смотреть в зеркало, чтобы увидеть, что со мной сделали эти монстры. Я и без зеркала знаю, что один глаз заплыл, нос сломан, уголки рта порваны, от насыщенных синяков невозможно рассмотреть натуральный цвет кожи, а язвы от глубоких ожогов на внутренней стороне бёдер останутся со мной навсегда. Что-то поправит пластика, что-то скроет загар, что-то сотрётся с годами, вот только рубцы с души не сотрёт ничего. С годами они перестанут кровоточить, гнить, будут грубеть, утолщаться, и с ними будет грубеть и утолщаться моя душа и сердце.
Мне хочется встать, дойти до ванной комнаты, забраться под обжигающие струи воды, с надеждой согреться снаружи и внутри, но одно шевеление пальцами рук доставляет неимоверную боль, что говорить о всём теле.
Как я выдержала этот кошмар? Как мне удалось сбежать? Оплошность со стороны охреневших от количества выпитого садистов. Всего лишь малюсенькая оплошность, спасшая мою жизнь. Они просто забыли связать руки после того, как я потеряла в сотый раз сознание. Решили, что я почти труп, и завалились спать в палатку. Под пьяный храп я разгрызала верёвку, тянущуюся от шеи к дереву, оборачиваясь на шелестящее от ветра полотно.
Комары, мошкара, впивающиеся в израненное тело, было меньшее, что волновало меня. Ползти. Ползти, не останавливаясь, не обращая внимания на корни, сдирающие пластами кожу. Я ползла, проваливаясь в тошнотворную муть, теряясь в реальности, превозмогая одуряющую боль, пока не увидела просвет меж деревьев.
Не знаю, что заставило Светлану остановиться и зайти в лес, но это меня спасло. Теперь я в больнице под контролем врачей, жива, со временем пойду на поправку, и буду двигаться уверенными шагами к мести, пока не уничтожу эту парочку уродов.
***
– Илюш. Надо сделать девочке документы, – Света накрыла рукой руку мужчины, сидящего напротив неё и задумчиво пьющего кофе.
– Какие? – он удивлённо поднял на неё глаза.
– Какие-нибудь. Паспорт, полис, что там ещё? – Светлана пожала плечами, вспоминая весь перечень необходимых бумаг. – Возможно, она решила начать новую жизнь, спрятаться от преступников. Мы должны ей
– Я подумаю, а пока мне нужно пробить по базе подходящих по возрасту пропавших. Держи меня в курсе, Свет.
Илья поднялся из-за стола, обнял женщину и поехал в участок. Работы предстояло много. Самый пропадаемый возраст. Подростки ругаются с родителями, влюбляются, бегут от погрязшей в алкоголе семьи. Единственное спасение для них – сбежать, затеряться в большом городе, манящем большими возможностями. Сколько таких девочек оказывается в притонах, на трассах, в руках извращенцев? Сколько подсаживается на наркоту и выпадает из окон, поверив, что могут летать? Архив забит такими делами, впитавшими в себя разочарование в жизни, отсутствие возможности что-либо поправить.
Он сидел весь день, просматривая сводки, всю ночь, сверяя данные и фотографии. На одних – девчонки задорно улыбались, на других – смотрели исподлобья, третьи – были сделаны неблагополучными родителями с девчонками чуть ли не в ползунках.
Отёкшее, перекошенное лицо от побоев не давало чёткой картинки для сравнения с базой, поэтому утром у следователя было семнадцать претенденток на вылет из списка без вести пропавших. Осталось приехать в больницу и припереть девчонку к стене, пока Светлана отсыпается дома.
Илья был уверен, что девушка сломается, стоит на неё надавить. Имя, фамилия, возраст – мелочи. Ему нужно было добраться до тех сволочей, что спокойно сотворили такое с человеком. Больные люди. Нет. Нелюди. И такая болезнь, к сожалению, лечится только пулей в лоб.
Илья Андреевич Боронов всегда чувствовал гнилые душонки, и часто писал в отчётах «застрелен при попытке сопротивления». Убийцы, находящиеся в его разработке, редко доходили до суда. Скорее всего неправильно выступать в роли решателя судеб, но после неприятного случая восемь лет назад он им стал.
Сложный год. Вытягивание Светки из депрессии после смерти мужа, замена Лёньке отца, сорвавшиеся с цепей сумасшедшие. Наверное, лишний день в високосный год сносит крышу. По весне стали находить тела девушек. Страшное зрелище от работы ножом. После экспертизы патологоанатома у всего отдела зашевелились волосы. Все девушки умирали от разрыва сердца, из чего выходило, что их поддерживали в сознании, пока вырезали куски плоти, медленно, методично, со знанием дела. С такой жестокостью следователи столкнулись впервые, и с каждым новым убийством сотрудники приходили в бешенство от своей беспомощности. Психолог пытался воссоздать портрет маньяка, который был слишком далёк от оригинала.
Так бы и бегали в поиске страшного извращенца, но помогла случайность, или промах преступника. Нечеловеческий крик полный боли услышала парочка тинейджеров, забредших в лесополосу под действием таблеток, принятых в ночном клубе. Их звонок на номер службы спасения поднял весь участок, и через двадцать минут район был оцеплен. Девушку это не спасло, опоздали совсем чуть-чуть, зато вместе со слоняющимися без дела жителями в сети попал самый обычный мужичок. Ветеринар, примерный семьянин с добрыми глазами и открытой улыбкой.