За пределами просветления

Раджниш Бхагаван Шри

Тут затрагивается несколько фундаментальных вопросов.

Во-первых, если ты не можешь понять просветления, как ты можешь понять то, что находится за его пределами?

Ты понимаешь все неправильно.

То, что ты неправильно истолковываешь как возможное состояние за пределами просветления, означает состояние, которое ниже, чем просветление.

И ты радуешься, но я не могу разделить твою радость. Мне грустно от твоей радости. Ты радуешься тому, что я приблизился к тебе. А ты должен радоваться, когда ты приближаешься ко мне.

Только подумай: если я скажу,

что я отбросил даже состояние «за пределами просветления», что все это выдумки – просветление, за пределами просветления… что я просто один из вас, только у меня возникло несколько причудливых, фантастических идей – ты почувствуешь себя еще более довольным. Теперь тебе не о чем беспокоиться, некуда идти, нечего достигать, с тобой уже все в порядке.

Твой вопрос позволяет мне понять, почему Гаутама Будда остался в пределах просветления – хотя он видел запредельное, звезды запредельного звали его. Он был первым человеком, заглянувшим за пределы просветления, но он не пошел за пределы просветления, он остался на стадии просветления.

Возможно, он сделал это ради таких людей, как ты. Ты не можешь понять человека, который вышел за пределы просветления; в некотором смысле он становится почти обыкновенным – и в этом-то и опасность. Твоя обыкновенность и его обыкновенность – полярные противоположности, и опасность состоит в том, что ты неправильно их истолковываешь. Человек, вышедший за пределы просветления, вернулся домой. Ты же еще даже не отправился в путешествие.

Это все равно что встретиться с кем-то на лестнице: вы оба стоите на одной и той же ступеньке, но один возвращается, а другой уходит. Вы оба находитесь на одной ступеньке – в каком-то смысле вы равны, – но один из вас поднимается, а другой спускается. Поэтому вы не равны, ваше равенство иллюзорно.

Я думал, что, возможно, через две с половиной тысячи лет после Гаутамы Будды человек может стать немного более разумным, – и в один прекрасный день кто-то должен попытаться выйти за пределы просветления и посмотреть, что произойдет, как люди воспримут это. Ты понял это абсолютно неправильно.

Я не приблизился к тебе, я удалился от тебя.

Нельзя избежать просветления; если вы избегаете его, вы не можете выйти за его пределы. Это простая арифметика. Тебя радует мысль о том, что просветления можно избежать, – если человек должен выйти за пределы просветления, тогда что за необходимость сначала входить в него, а потом выходить за его пределы? Мы же и так за его пределами! Ты не за пределами просветления. Ты ниже его.

И в любом случае просветления нельзя избежать. Каждый должен пройти через этот огонь, через это великое переживание. Так что отбрось идею, что я приблизился к тебе.

Моя близость к тебе не имеет значения. Значение имеет твоя близость ко мне. Ты говоришь: «Теперь ты нам друг».

Я всегда был вам другом. Вопрос в другом: друзья ли вы мне? И мое дружелюбие улучшит и обогатит мою жизнь, а не вашу. Вашу жизнь может сделать лучше и богаче только ваше дружелюбие. И если вы сможете быть другом тому, кто достиг просветления, это будет означать, что вы совершили большой скачок, вы простерли свои руки к далекой звезде, вы расширили свое существо в полную меру.

Это позволит вам развиваться дальше.

И только после того, как вы достигнете точки просветления, вы увидите, что выше этих небес есть еще небеса, что просветление – это еще не конец. Существование еще не исчерпано, впереди есть еще нечто гораздо большее. Путешествие продолжается.

Третий вопрос:

Ошо,

Теперь, когда я постепенно обращаюсь внутрь себя, я обнаруживаю, что на меня часто накатывает тоска, смешанная с печалью. Мне кажется, это связано с теми чувствами, которые возникают у меня, когда я вижу тебя или мечтаю о тебе.

Что это – осознание того, что в моей жизни мало любви и блаженства, или тоска по дому?

Пожалуйста, поговори со мной об этом.

Это очень хорошо и удачно, что ничто не удовлетворяет тебя полностью и окончательно. Это означает, что ты не застрял на месте, что ты продолжаешь двигаться.

Постепенно ты поймешь, что нет никакого дома, что само движение – это и есть дом, и что нет конца путешествию, что само путешествие является конечной целью.

Это очень трудно понять, потому что мы привыкли к определенной логике: если мы хотим куда-то попасть, то движение – это всегда средство, а достижение места, куда мы хотим попасть, является целью.

Но если брать жизнь во вселенском масштабе, то в ней нет такого места, где можно сказать: «Я пришел, дальше ничего нет».

Невозможно даже представить себе, что вы найдете такое место, которое будет концом путешествия, и где будет забор с табличкой: «Здесь кончается мир». И даже если вам удастся найти такое место, я бы хотел, чтобы вы перелезли через этот забор – ведь за забором должно быть что-то еще. Забор же не может просто стоять сам по себе, за ним должно что-то быть. Кто-то пошутил, поставив там забор и повесив табличку: «Здесь кончается мир». Не поддавайтесь на обман.

Вы посетите много мест, которые вам захочется сделать своим домом, – потому что там вы найдете такое блаженство, такой покой, вы почувствуете такое удовлетворение, что вы не увидите смысла… Зачем продолжать путь?

Но я говорю, что, если вы не продолжите путешествие, вы никогда не узнаете, что есть нечто гораздо большее. А если вы остановитесь, тут уж ничего не поделаешь.

Вам нужен мастер, который будет побуждать вас двигаться дальше, который будет разрушать каждый дом, который вы создаете, чтобы в конце концов вы отказались от самой попытки создать дом – лучше быть бездомным, жить под открытым небом и продолжать путешествие.

В жизни Аль-Хилладжа Мансура был замечательный случай. Он был бедным человеком. Он просил у людей деньги, потому что он хотел пойти к Каабе, священному месту паломничества мусульман. А каждый, кто дает деньги человеку, отправляющемуся к Каабе, тоже получит свою долю добродетели, когда тот доберется до места. Эта доля будет зависеть от того, сколько вы дадите. Поэтому люди давали ему деньги – кто сколько мог. Некоторые давали даже больше, чем могли, они брали деньги в долг и давали их ему.