За пределом (том 3)
Шрифт:
Но я был готов простить ей это, если меня не убьют в ближайший час.
Она обернулась к преследователям, один из которых пытался пробиться импульсом, и… Нет, она ничего не сделала.
Сделала другая.
Отсюда я не мог разглядеть, кто это, но девушка бесшумно приземлилась за бандитами так же на цыпочки, грациозно присев, после чего метнулась вперёд. Взмах её посохом, словно мечом, перед собой, и одного буквально порвало в районе живота, разорвав на две части. Крови и внутренности брызнули на барьер, заляпав его, как стекло, и очень медленно начали стекать.
Но в это мгновение барьер просто исчез, и всё, что налипло на нём, со звонкими «шмяк» и «плюх» упало на землю.
Девушка же стояла, воткнув свой посох прямо в открытый рот мужчины; наконечник, весь в крови, торчал у того из затылка.
— Спасла, — резюмировала она, окидывая взглядом место бойни.
— Спасибо, — пробормотал я, ещё не будучи уверенным, что со мной не провернут того же самого.
Фиеста удовлетворённо кивнула, после чего быстрым шагом подошла ко мне. В какой-то момент полы плаща сдвинулись в стороны, раскрывая её обнажённые ноги до колен. Она действительно была босиком.
И девушку я узнал — это была та странная личность, что смотрела мне в глаза. Собственно, сейчас она делала то же самое. Смотрела мне едва ли не в душу широко раскрытыми глазами.
— Не обижай её, — холодно произнесла Фиеста, присев около меня. Из-под плаща показалось её колено.
— Но я даже слова ещё не сказал.
— Ты смотришь ей в глаза. Она может расстроиться и расплакаться.
Это шутка? Девчонка просто смотрит, не моргая, на меня, будто пытается просветить насквозь. И я ей не должен смотреть в глаза? Боже… мир сошёл с ума.
Но я сделал, как попросила Фиеста, и отвернулся.
— Тебя ранили, — подытожила она, подняв мою правую руку.
— Да, спасибо, Фиеста, я заметил это, — пробормотал я, немного жмурясь от боли.
Правая рука из-за взрыва представляла из себя жалкое зрелище. С большого пальца только ноготь сорвало, чёрт с ним, но вот на указательном теперь не хватало двух фаланг. Вернее, они были, но висели на кусочке кожи, словно новогодняя игрушка. От среднего осталось больше — ногтевая фаланга была буквально разорвана в клочья, хотя вторая и третья пусть и были порваны, но всё же ещё являлись частью руки. Про ладонь можно и не говорить — изорвана осколками.
Скорее всего, судя по тому, как печёт руку и ухо, им тоже досталось, пусть пока я и не знал, насколько там всё плохо. Успокаивал себя тем, что всё равно шрам у меня занимает правую половину, так что на фоне его это будет незаметно.
— Лишился указательного, — подытожила она.
— Не совс…
В этот момент она схватила свисающие на коже остатки пальца и дёрнула за них, оторвав нафиг. Это было столь же больно, сколько и неожиданно. Из глаз брызнули слёзы. Я только было открыл рот, как меня повалили на землю и заткнули рот ладонью, от чего вместо вскрика боли у меня вылетело лишь мычание. Ещё и затылком приложился, от чего в глазах поплыло.
— Даже не смей, — грубо произнесла она, надавив коленом на грудь и не давая мне встать. — Маленькая царапинка, а ты визжишь
Ни черта себе, маленькая царапинка, что ж тогда, по-твоему, большая царапина?
Глава 135
Было больно настолько, что потекли слёзы. А ещё у меня мороз по коже побежал, когда я представил, что она просто оторвала свисающий кусок плоти с пальца, будто ничего такого в этом и не было.
— Он не нужен, — покрутила она его перед собой в пальцах. После чего сама положила мне его в карман брюк и грубо перевернула на живот. — Не смей раскрывать рот.
— Поаккуратнее, — прошипел я.
— Не указывай мне, что делать, — было мне ответом, после чего пальцы пробежали по тому месту, где всё жгло и буквально рвало мышцы на части. Холодные, я бы даже сказал, приятные, но вот страх того, что может сделать Фиеста…
И она сделала! Эта сучка просто засунула пальцы в рану и начала там шерудить, будто я тут под наркозом лежу! Бесполезно описывать тот спектр боли, который я почувствовал, но ощущалось так, как если бы мне рвало мышцы в спине. Пришлось сжать челюсти покрепче и упереться лбом в землю, чтоб не раскричаться здесь, хотя ноги всё равно стучали по асфальту.
Как же… мать твою… больно!..
— Хватит там мычать, будто это больно, — порадовала меня ответом Фиеста.
— Пошла… нахуй… — выдавил я из себя, чувствуя, как тело содрогается.
— Сам иди нахуй, — было мне ответом. — Можешь радоваться, слабак. Порез не такой страшный, как мог быть. Даже сшивать ничего не придётся. Но останется шрам.
— Радостно-то как… — прошипел я. — Ты вытащишь пальцы из раны или нет?!
— Ему больно, — раздался второй голос, который, как я понимаю, принадлежал второй ведьме.
— Да быть не может!
— Я просто сказала, — расстроенно ответила она.
Я, конечно, очень благодарен тому, что ведьмы меня спасли, но это не меняет того факта, что мне больно, а они даже глазом не ведут.
— Значит, надо поступить так, — наконец решила выдать свой вердикт Фиеста. — Надо убрать боль.
— Да ты что?! Серьёзно?! — из-за слёз боли я даже не видел ничего толком.
— Да, — невозмутимо холодно ответила она. — Не вздумай двигаться, Шрам, — после чего провела двумя пальцами вдоль краёв раны, которая буквально горела.
Эффект был неожиданным и очень быстрым. Казалось, что края раны обкладывают льдом, и она начинает очень быстро неметь. Когда она довела, как я понимаю, до края раны, боль уже сошла на нет, но вместе с этим я не чувствовал и спину. Это нормально, что я ничего не чувствую, будто онемела вся спина, или Фиеста накосячила? Ответ мне дали до того, как я успел спросить.
— Чувствуешь холод? — недовольным голосом поинтересовалась Фиеста.
— Да. И не чувствую боли.
— Хорошо. Отойдёт к вечеру. Тебе будет так же больно, имей ввиду, — она схватила меня за шиворот и рывком подняла на ноги, едва не задушив, и грубо развернула к себе. — Ты не мог справиться с простым импульсником. Ты серьёзно? Рехнулся?