За пределом жестокости (Сборник)
Шрифт:
— Я… я не знаю… То есть да, я звонил. Но они сказали, что они его родственники, и… и…
— Врешь ты, парень, а я не люблю, когда врут, — недовольным тоном перебил его Гуров. — Даю тебе минуту. Или ты все нам рассказываешь и возвращаешься к прерванному банкету, или мы увозим тебя отсюда в наручниках…
Про наручники Гуров сказал для пущей убедительности, вспомнив недавние угрозы Лаврикова. Но ему нужен был немедленный результат, вытягивать из программиста информацию по капле было некогда. Да и не было у Гурова никакого желания возиться сейчас с задержанием Владика. По большому
Однако суровое предупреждение сыграло свою роль. Услышав про наручники, миловидная жена Владика ахнула и тоже побледнела. Гости пришли в замешательство. Юбиляр зашатался, схватился за голову и прошептал:
— Какой ужас! Я в западне! Они убьют нас! Вы должны защитить нас! Мы погибли!
— Уверяю тебя — совсем скоро им будет не до вас, — строго сказал Гуров. — Все их заботы будут о том, чтобы спасти свою шкуру. А тебя должны беспокоить совсем другие проблемы. Ведь тебе самым серьезным образом светит статья. Реально ты сейчас покрываешь бандитов.
— Владик! Расскажи им все!
И Владик рассказал. Как раз к тому моменту, когда пришел в себя капитан Лавриков. Владик показал на него дрожащим пальцем и сообщил:
— Я им сказал, что Артюхов у нас, а они мне сказали, что сейчас приедет милицейский капитан и арестует его и чтобы я ни во что не вмешивался. А как я могу вмешаться?
— Ладно, передашь в наше распоряжение свой мобильный! — решил Гуров и обернулся к Лаврикову, который мрачным взглядом озирал собравшееся вокруг него общество.
— Челюсть-то как? — спросил Гуров. — Излагать можешь?
— Чего излагать? — пробормотал Лавриков. — Нечего мне излагать.
Речь его и в самом деле была не слишком внятная, но при желании разобрать можно было каждое слово. Гурова это обрадовало.
— Найдется чего! — жизнерадостно сказал он. — Мы тебе наводящие вопросы подкинем. Совсем простые — даже такой дурак, как ты, ответит.
Глава 14
Помещение размерами и интерьером напоминало подземный гараж. Однако огромное, ограниченное глухими бетонными стенами пространство выглядело почти пустым. Все здесь было погружено в полумрак. Тусклый свет лился лишь сквозь въездные ворота, которые еще не были оборудованы, потому что строительство дома над гаражом было заморожено на неопределенный срок. Место было тихое, находилось на отшибе, и посторонние сюда не забредали. Особенно в такую погоду.
Сейчас в гараже находились две машины и десятка полтора человек, из которых шестеро были мертвецами, и их тела были свалены на полу приземистого фургончика с эмблемой московских электросетей. Трое других пассажиров фургона выглядели вполне живыми и здоровыми, но сильно расстроенными. Особенно явственно это чувство проявилось, когда в бетонный подвал въехал серебряного цвета «Сузуки», и из него в сопровождении пяти здоровяков вышел приземистый, неловкий с виду человек в дурацкой шляпе и кургузом плаще, которые делали его похожим на мокрый гриб-боровик. Все его здесь так и называли Грибом, но в этом простом и незамысловатом слове при этом звучали совершенно несвойственные
Гриб неторопливо выбрался из машины, остановился и окинул пытливым взглядом невеселые лица троицы, которая дожидалась его в недостроенном гараже. Некоторое время все молчали, разглядывая друг друга.
— Интересное получается кино, — сказал наконец Гриб, которому надоело молчание. — Вы кидаете мне на мобилу, чтобы я подъехал в эту сраную дыру. Я бросаю ужин в хорошем ресторане и на голодный желудок качу сюда, чтобы посмотреть на ваши убогие лица. Что это? Это такой розыгрыш? Вы решили повеселиться, ребята? Ну, что ты смотришь на меня, Вексель, как Ленин на буржуазию? Я жду ответа!
Первый из троицы оглянулся почему-то на фургон и упавшим голосом сообщил:
— Ты прости, Гриб, но мы облажались. У них там все было подготовлено. Они как будто ждали нас, понимаешь?
— Так-так-так! — изображая жгучий интерес, быстро проговорил Гриб. — Надо же! А я уж подумал, что вам языки поотрывали. Слава богу, разговаривать у вас еще получается. И то дело. Я только не пойму, что это означает — облажались? Это означает что-то хорошее, я надеюсь?
Вексель, совсем сбитый с толку, резко побледнел и уставился на своего хозяина совершенно бессмысленным взглядом.
— Ну что ты опять замолчал! — с досадой воскликнул Гриб. — Мы же тут не в викторину играем. Отвечай на вопросы четко и ясно, как под пыткой! Ты же знаешь, что ее все равно не миновать, если ты попытаешься что-то от меня утаить. Поэтому смелее! И не кради у меня время.
— Одним словом, Гриб, мы их выследили, — с тоской сказал Вексель. — Они прятали Бекаса в общежитии. Темное место — там в основном таджики, молдаване и прочая шушера — ну, кто в Москву на заработки подался. У Тенина там своя доля. Это мы узнали. Нам даже стукнули, что он привозил туда кого-то. Ну, мы порыли там и нашли. Но в последний момент они встрепенулись. Не знаю, нюх у них, что ли, собачий…
— Ты мне про нюх не гони, — строго сказал Гриб. — Факты излагай.
— Короче, снялись они в последний момент, — продолжил Вексель. — Взяли Бекаса и подались на крышу. Мы за ними…
— Сколько их было?
— Трое, — после короткой заминки сказал Вексель.
— Против семи, — добавил Гриб, пытливо вглядываясь в лицо совершенно раздавленного Векселя.
— Дождь был, — беспомощно произнес тот. — Они успели на крышу выбраться. Потом на другую перепрыгнули. А в соседнем дворе у них была приготовлена тачка. Короче, двоих мы у них положили. Третьего ранили. Наших четверых кончили. А эти двое, раненый и Бекас, — ушли.
— И куда же они ушли? — вкрадчиво спросил Гриб.
— Мы за ними не успели, — почти беззвучно произнес Вексель. — Мы их перехватить хотели, но… Вот только, чтобы следов не оставлять, собрали все трупы и сюда привезли. Двое чужих, остальные наши.
— Ага, это такой подарок мне, да? — откровенно издеваясь, спросил Гриб. — Шесть покойников. Неплохо.
Вексель угрюмо молчал. Подождав немного, Гриб продолжил:
— Ну, что вы наработали, я уже слышал. Теперь хотелось бы услышать, какие у вас планы на будущее. Чем еще хотите порадовать.