За пределом. Том 2
Шрифт:
Всё равно не то, потому что тут все, блин, по-своему отличаются. Мы тут все хрен знает с какими рожами и хрен знает во что одеты, кроме…
Пилик.
Я буквально услышал этот электронный звук, который иногда раздаётся, когда проводят магнитной картой по замку. Разгадка, стоило её увидеть, оказалась очень простой и действительно всё это время была у меня на глазах. Оставалось гадать, почему я сразу до этого не дошёл, почему не обратил на это внимания, хотя подобное должно быть очевидным.
Рука
— Сина, — глухо позвал я её.
— Чего такое?
— Ты говоришь, что твоя школа находится за железнодорожными путями?
— Да, а что?
Там действительно есть школа, я узнавал об этом на работе у Сабины. Но…
— Это ведь тоже Нижний город, верно?
— Ну… да, — ответила она озадаченно, не понимая, к чему я клоню.
Я же медленно повернул к ней голову, пристально вглядываясь в глаза.
— Почему на тебе такая школьная форма?
Глава 63
Одежда. Вот что должно было смутить меня изначально. Это очень сильно выделялось на фоне всего, но я почему-то не обратил внимания.
Даже в прошлой школе у нас не было определённой формы, и все одевались кто как хотел в пределах приличий. Сина сказала, что учится в школе за железнодорожными путями, и там действительно есть школа, но вот только там нет такой формы. Там вообще не носят форму, если уж на то пошло. Форма одежды есть только в частных или действительно уважаемых школах, где учатся дети самых-самых, но не в Нижнем городе.
С чего вдруг девушка будет одеваться в школьную форму на японский манер?
Можно сказать, что каждый одевается так, как ему вздумается, но это равносильно тому, что кто-то будет ходить в химзащите или разгрузке на занятия. Это как минимум странно и подозрительно.
А учитывая нынешнюю ситуацию, всё странное и подозрительное связано с тем, что происходит.
— Прости? — слегка удивлённо переспросила она, глядя на меня, будто пытаясь сообразить, что я имею ввиду.
— Почему на тебе такая школьная форма? — повторил я.
— Ну… мне она нравится, а что? — захлопала она ресницами.
— Старая школьная форма?
— Да, — невозмутимо кивнула Сина.
— Японская матроска с юбкой под стать школе, в которой мы находимся, — заметил я, после чего замолчал, прежде продолжить. — Сина, кто ты?
— В смысле, кто я? — возмутилась она. — Я это я.
— Почему на тебе школьная форма, которую никто в Нижнем городе носить бы не стал в здравом уме?
— Мне она нравится, — упрямо ответила она.
— Хорошо. Тогда почему… на твоей форме знак этой самой школы?
Я вижу эмблему школы у неё на груди справа. То есть знак, показывающий явную принадлежность к какой-то определённой школе. И если я сейчас посмотрю на стенд, то увижу ту же самую эмблему.
Эмблему конкретно этой школы.
— Ну… я здесь её нашла и надела… — начала она неуверенно.
Я
— Послушай, Томас…
Ещё один шаг назад.
— …я ничего…
Ещё один шаг, и я уже около лестницы.
— …не скрываю, просто решила…
А дальше её голос тонет в топоте моих собственных ног, когда я пулей бросаюсь вниз. Спускаюсь ниже сначала на один этаж, потом на другой, на третий… Я слышу, как она кричит мне вдогонку: «Погоди! Не бросай меня здесь одну!», и пытается догнать, но не обращаю внимания на её крик. Продолжаю быстро спускаться всё ниже и ниже, уже не считая этажи. Я знаю, что они бесконечные, знаю, что они никогда не закончатся, пока местный архитектор или режиссёр, называй как знаешь, не решит, что достаточно.
Я спустился пролётов на двадцать вниз, прежде чем выскочил на случайном этаже в коридор и остановился. И не потому что устал.
— Это было подло с твоей стороны, — прошептала Сина, стоя прямо передо мной, словно уже стояла здесь до этого, преграждая путь. — Оставить бедную девушку одну… тебе должно быть стыдно.
Что и требовалось доказать. Очень сомневаюсь, что, помимо любви к старой школьной форме, она ещё и научилась быстро спускаться, да так, что я не заметил.
И направленный на неё пистолет никакого впечатления на Сину не произвёл.
— Ты думаешь, я испугаюсь его? — улыбнулась она до ушей.
И когда я говорю, что она улыбнулась до ушей, то имею ввиду, что один край её рта практически дошёл до одного уха, а другой — до второго. Эта улыбка была словно разрез, обнаживший множество зубов, которые сверкали в свете заходящего солнца, что ещё пробивалось через матовые окна здания.
Я говорил, что призраков и всяких нечистых сил не существует? Я беру свои слова обратно. Я действительно не знаю этот мир и поспешил с выводами.
Она изменилась не только ртом. Её глаза стали как две чёрные дыры, откуда на меня смотрели две жёлтые точки. Сероватая кожа потемнела вокруг глаз, острые черты лица и будто наточенные когти на пальцах, как едва заметная черта, которая отлично дополняет общую картину.
Меня пробрало. Действительно пробрало до самых кончиков ушей, и я едва сдерживался, чтоб не броситься сломя голову куда глаза глядят. Возможно, причиной было то, что я уже видел нечто не укладывающееся в голове в прошлом, и какой-никакой иммунитет у меня на подобное был.
— Кто ты? — мой голос звучал удивительно спокойно в этой ситуации. Хрипло, тихо, но спокойно, без истерических ноток. Я приложил немало сил, чтоб выдержать не только внешнее спокойствие, но и удержать собственный рассудок от беспорядочной паники. В противном случае в ответ бы я просто промычал что-нибудь бессвязное, и вряд ли бы ей это понравилось.
— Кто я? О, меня зовут Сина. Только имя. Сина. Всё, что от меня осталось, — обрадовалась она, будто только и ждала, когда ей поинтересуются. — Я лишь тень той девушки, коей однажды была. Всё, что осталось от неё.