За пригоршню чар
Шрифт:
— Они Джакса даже не видели, — сказал Дженкс, протягивая мне шоколадный батончик. — Но они пообещали его принять, если увидят.
Я сделала большие глаза.
— Серьезно?
Пикси так дрожат над своей территорией, что предложение было ошеломляющее.
Он кивнул; от мелькнувшей под нависшим чубом полуулыбки вид у него стал едва ли не простодушный.
— Я, кажется, поразил их воображение.
— Дженкс, король пикси, — сказала я, и он рассмеялся. Мелодичный звук проникал прямо в душу, настроение
Он отдернулся и сверкнул нервозной улыбкой. Я уронила руку, вспомнив, как он разозлился, что я ему врала. Конечно, он теперь не хочет, чтобы я к нему прикасалась.
— Я уверена, что они в Макино, — в отчаянии добавила я. Стоя спиной к озеру, без единой эмоции на лице, Дженкс смотрел на редкие машины. — Где еще им быть? — Я распечатала упаковку и откусила школадно-карамельный батончик, скорее чтобы чем-то себя занять, чем потому что действительно хотелось. Микрик излучал тепло, стоять прислонившись спиной к двигателю было приятно. — Джакс говорил, что они в Мичигане, — сказала я с полным ртом. — Большой зеленый подвесной мост. Много пресной воды. Помадка. Мини-гольф. Мы их найдем.
Глубокая и резкая боль исказила лицо Дженкса.
— Джакс — первый из наших с Мэтти детей, кто пережил зиму, — прошептал он, и я вдруг перестала чувствовать сладость шоколада. — Он был такой маленький… Я его четыре месяца по ночам обнимал, чтобы он не замерз. Я должен его найти, Рейч.
О Господи… Я вздохнула, проглатывая кусок батончика и думая, способна ли я любить кого-то так же сильно.
— Мы его найдем, — повторила я.
Чувствуя себя абсолютно не в своей тарелке, я потянулась к плечу Дженкса и отдернула руку в последний момент. Он заметил, и стало еще неудобней.
Можно ехать? — спросила я, заворачивая остаток батончика в обертку и хватаясь за ручку двери. — Мы уже почти приехали. Возьмем номер в гостинице, отыщем, что пожевать, и прогуляемся по магазинам.
По магазинам? — Задрав тонкие брови, Дженкс пошел к своей двери.
Обе дверцы хлопнули одновременно, я застегнула ремень, чувствуя прилив сил и решимости.
— Ты же не думаешь, что я буду разгуливать в обществе шестифутового сладкого красавчика, одетого в это жуткое трико?
Дженкс покраснел до корней волос; на худом лице, однако, отразилось лукавое веселье.
— Да, пару трусов заиметь неплохо бы.
Фыркнув от смеха, я завела мотор и дала задний ход, успев вырубить плеер, пока он не заорал опять.
Насчет трусов прости. Мне просто нужно было оттуда выбраться поскорей.
Мне тоже, — ответил он к моему удивлению. — А Кистеновы я не надел бы. Он славный парень и вообще, но он воняет. — Он неловко потеребил воротник. — Да… Это… Спасибо за то, что ты там сказала.
Я подняла бровь.
— Где? На последней остановке?
Он неловко пожал плечами от смущения:
Нет, на кухне. Насчет того, что тебе кроме меня других напарников не нужно.
А… — Я покраснела, упорно глядя в зад машине перед нами — черному поцарапанному «корвету», напомнившему мне вторую машину Кистена. — Это правда, Дженкс. Мне тебя пять месяцев так не хватало! И если ты не вернешься в фирму, честное слово, я тебя таким вот и оставлю.
Ужас на его лице исчез, когда он сообразил, что я шучу.
— Тинкины крылышки, только посмей! — сказал он. — Я ж даже пыльцой никого посыпать не могу. С меня теперь пот течет, а не пыльца, представляешь? Вода льется, блин. На кой фиг мне этот пот? Размазать кому по роже, чтобы он сблевал от омерзения? Ты вон тоже потеешь, и никакого удовольствия это не доставляет. А про секс даже думать не хочется — прижиматься потными тушками? Фу, гадость. Какой там контроль над рождаемостью? Не удивляюсь, что у вас детей — фиг да маленько.
Он передернулся всем телом, и я улыбнулась. Старый добрый Дженкс,
Тут он полез копаться в дисках, и я напряглась — он, похоже, ощутил, выпрямился, сложил руки на коленях и уставился в темнеющее небо. Мы выехали из леса, и вдоль реки тонкой полосой уже видны были дома и деловые кварталы, а за ними плоской гладью лежало озеро, серое в гаснущем свете.
— Рэйчел, — тихо сказал Дженкс. — Я не уверен, что вернусь.
Я в испуге повернулась к нему, потом опять к дороге и опять к нему.
— То есть как не уверен? Если ты это из-за Трента…
Он поднял ладонь, нахмурившись:
— Не из-за Трента. Я понял, что он эльф. Вычислил, когда помогал вчера Кери.
Я вздрогнула, машину занесло на желтую линию. Сзади загудели, я поспешно выкрутила руль обратно.
Вычислил?.. — У меня сердце заколотилось быстрее. — Дженкс, я хотела тебе сказать. Правда. Но я боялась, что ты разболтаешь, и…
— Я никому не скажу. — На лице у него было написано, чего ему стоит такое заявление. Эта новость обеспечила бы ему среди пикси невероятный авторитет. — Если я скажу, то значит, ты права была, когда мне не доверяла, а ты была не права!
Голос у него звучал резко, и мне опять стало стыдно.
— Тогда в чем дело? — спросила я.
Лучше бы он этот вопрос поднял, когда мы на стоянке торчали, а не теперь, когда я рулила по окраинам незнакомого города, пытаясь найти дорогу в морях неоновой рекламы.
Он помолчал секунду, приводя в порядок мысли; юное лицо было задумчиво.
Мне восемнадцать, — сказал он наконец. — Ты знаешь, сколько это для пикси? Я теряю быстроту. Ты меня рукой сбила прошлой осенью, а Айви может меня в полете сцапать в любой момент.