За Родину и честь
Шрифт:
Мясо сделало желудок потяжелее и принцесса уснула.
Утром её ждало новое испытание. Девочку августейших кровей закинули в трюм, к утятам. Они больно щипали Гертруду клювиками и царапали лапками. Это было слишком уж больно и противно. Да еще от утят отвратительно пахло. Её везли, вот так в клетке с домашней птицей в Корсику, захолустное место. Девочка снова разревелась. Но потом ей стало забавно, и подумалось, что утята вовсе не такие уж и страшные. Из-за птичьего запаха принцессе совсем не хотелось есть и она стала подкармливать утят, своей
Потом осторожно гладила их. Уточки перестали щипаться и стали ласковыми. Тогда принцесса стали играть с ними. "Вот это будет король": сказала Гертруда самому крупному утенку. "А вот ты станешь" королевой. Девочка чтобы пометить их использовала ниточки из своего в конец обветшалого и изорванного платья служанки.
И подобная игра стала интересной. Кто-то из уточек получил статус принца, кто герцогов. И Гертруда даже стал дрессировать подружившихся уток. Потом уснула с ними в обнимку.
Очнулась от того, что одна из уточек щекотала, уже поджившую, от босоногого испытания подошву. Девочка погладила уточку по холке и снова уснула.
Конечно, кораблик идет на Корсику медленнее, чем тюремная карета на сменных лошадях. Голодная Гертруда все равно нашла в себе силы делить тюремный паек с утятами и жить дружно с птичьей стай. Утята скидывали ниточка, а принцесса надевала их вновь. Когда птенцы дрались, она представляла будто случилось нападение на дворец и это разбойники атакуют королевскую стражу.
Воображение девочки становилось все богаче и богаче. Она некогда надменная и брезгливая принцесса уже не замечала вони в клетке, и не брезговала когда что-то выделяли утки, а клетку чистили не часто. И самой изредка приходилось справлять нужду за решеткой. Такой вот неожиданный поворот судьбы: ты принцесса отнюдь не самого маленького королевства, отец на троне двух стран Дании и Норвегии, имеются владения и в Европе. А теперь ты словно грязная нищенка, сидишь, безвылазно в клетке с птенцами. И сама становишься немытой и грязной.
Когда они прибыли на остров, до жандармы примо в платье кинули девочку в теплые. Средиземное море уже прогрелось, да оно в принципе и за и зиму остывает. В нем плавать очень даже приятно. И отмывания от клеточной грызи. А стража покалывала девчонку палками и смеялась над ней. Гертруда никогда еще не плавала по морю. Так как в Норвегии или даже Дании, даже летом вода холодноватая. Но зато у нее был светлый опыт плескаться в бассейне с золоченными берегами. Как это ей нравилось, особенно зимой. Кругом лежать сугробы, а в громадном, древнем дворце теплой, а в самом бассейне вода подогревается гейзером.
Но тут так просторно, так и хочется взять и уплыть. Поплыть подальше ощутить на себе волю и новые приключения. Гертруда вдруг почувствовала как сошла с нее накипь от боли и унижения.
Но увы счастье оказалось не долгим. Девочку заставили сойти на берег. И взобраться на коня, где её привял к крупу жандарм. Пески пляжа обожгли её босые ноги, и принцесса вскрикнула. Затем она оказалась
К счастью путь оказался не слишком долог - Корсика остров сравнительно небольшой. Но все равно девочка проснулась, трясясь на конском крупе несколько часов, и даже свалилась в оборок. Её привезли на самую южную часть острова, в захолустный хутор. Там в усадьбе проживала строгая помещица Немезида. Она был неприятной, толстой, дамой. Очень скупой. Двор у нее был сравнительно небольшой, да и сама Немезида жила в фактической ссылке.
Жандарм развернул пергамент и огласил распоряжение:
– Данная девка Стэлла, низкого происхождения, распоряжением короля приговаривается к вечной ссылке на остров Корсика, в самым дальний из хуторов. Ее надлежит одевать и кормить как девку подлого звания, и пороть в случае провинности. Работа ей пасти овец, или какая-либо другая не менее унизительная. Находится она тут будет до самой своей смерти или иного распоряжения короля! Да будет так! Людовик четырнадцатый король-Солнце!
Немезида кивнула жирным подбородком и ответила хмуро:
– Овец у нас развелось много и мальчик не справляется с ними. Пусть же Стэлла ему помогает!
Жандармы откланялись, а Гертруду буквально внесли в хлев. После тряски на коне девочка слишком уж разбита и устала.
Немезида приказала конюшему:
– Накорми ее скромнее. Пускай сегодня выспишься и отдохнет. Завтра с утра ей надлежит пасти овец и коз.
Конюшний принес принцессе лепешки, козьего молока и несмотря на запрет хозяйки меда. Уж больно жалко выглядела бледная и разбитая дорогой девочка. Гертруда так устала, что не могла есть и проспала вторую половину дня и всю ночь.
И ей снилось, будто на Норвежском королевство совершила набег орда хана, и вся их семья оказалась в плену. И принцессу вздернули на дыбу выворачивая суставы. Гертруда и сама осознала, что это сон, но так устала и вымоталась в дороге, что не могла и не хотела проснуться. Так и висела на дыбе внушая себе, что это совсем не больно, и огонь под босыми ногами совсем не страшно печет. Потом ей приснилось, что она уснула во сне, прямо с вывернутыми на дыбе суставами. И уже другое, радужное видение, бег по лужайке, подскакивания с зайчиками. Все легко и воздушно.
Виден ярчайший ангелочек, который показывает Гертруде сложные знаки, и растут на пути колоны. И уже большой, крупный ангел произносит:
– Ты мученица, а значит заслужила рай!
И сам архангел Гавриил ведет девочку, по мягче пуха облакам, к небесному престолу.
И там Всемогущий Господь Бог Иисус показывает такие великолепные райские чертоги, что на их фоне меркнут и дворцы Скандинавии и даже прославленные Французский Версаль.
Девочка проснулась от прикосновений прохладной губки к лицу. Она неохотно открыла глаза. Как не хотелось отрываться от картины рая, и возвращаться в вонючий хлев. Правда с мягкой соломой.