За секунду до... Книга 2

Боярова Мелина

Стоило воспоминаниям коснуться истинной сущности Дайрона, как я увидела ее. Человеческие черты едва угадывались. Мощный зверь, на две головы выше привычного роста, был упакован в броню из отливающих серебром чешуйчатых пластин. Лоб венчали крупные рога, длинные волосы, как тончайшие стальные нити, свободно раскиданы по плечам. Кулаки, размером с голову. Хвост с металлическим острием на кончике. Само тело облачено в литые доспехи, прикрывающие груди и плечи. Талию утягивает пояс, к которому приторочен внушительный арсенал холодного оружия. Литые широкие пластины, как продолжение

доспеха, опоясывают по кругу и прикрывают бедра. На ногах тяжелые сапоги необычной формы.

Охнув, я дернулась, разрывая установившуюся связь. Глухой рык был мне ответом.

— Я не боюсь, — прошептала, распахнув зажмуренные от страха глаза. С серебристо-синей морды, находящейся в паре сантиметром от меня, смотрели родные глаза. — Мне просто нужно время, чтобы привыкнуть.

Из клыкастой пасти скользнул раздвоенный пурпурный язык и прочертил по моей щеке влажную линию. Подавив дрожь, что пронзила все тело, я нашла в себе силы улыбнуться.

— Продолжим?

И снова падение в сероглазый омут. На этот раз в воспоминаниях Дайрона фигурировал незнакомый демон. Судя по огненно-рыжим волосам, Беритт-старший. После появления черногривого Тая и рассказ Ирса о том, что творится в поместье. Болезненное и выедающее чувство страха за тех, кто там остался. За дочь и… меня? Ярость. Желание поквитаться с врагами. Радость, что с Лангелией все хорошо и падение в пропасть оттого, что исчезла я. Погоня. Щемящее чувство тревоги. Азарт. Предвкушение встречи. И, наконец, отчаяние от осознания того, что опоздал.

Свою боль Аламат скрывал ото всех. В то же время апатия, безразличие к работе и прочим делам с головой выдавали страдания демона. Только Лангелии удавалось отвлекать от грустных мыслей. Она заставляла ненадолго забыться и даже улыбаться. Девочка нашла общий язык с Эльзин, и теперь все дни напролет проводила в загоне, помогая новым работникам кормить и выгуливать неккери.

Ярким было и мое первое появление во сне. Дайрон не сразу понял, что я не видение. Посчитал, что причиной тому спиртное, которым он тогда накачался под завязку. Отсюда небрежный внешний вид и запустение, царившее в комнате. Уцепившись за крохотную надежду еще раз увидеть меня, демон глушил огненную жидкость литрами. И чтобы она действовала сильнее, отказывался от еды, чем доводил до отчаяния крелу Мати, Ирвина и Ирса с Ресом.

Каково же было удивление, когда я стала швыряться магией и устроила в комнате погром! А уж новость о моей беременности, вообще, сразила наповал. Да так, что демон в секунду протрезвел. После был длинный день, когда он без раздумий тратил резерв, посещая тех, кто мог пролить какой-то свет на происходящее. Незнакомые демоны, демоницы в один голос твердили, что такое невозможно. И лишь в архивах Совета удалось найти упоминание об истинных парах и том, какие возможности открывал перед влюбленными такой союз. Мой визит и то, что нам удалось слиться сознаниями, удалось почувствовать друг друга физически, лучшее тому доказательство.

Он любит меня! — улыбнулась, получив неопровержимое подтверждение. Кровь, которой со мной поделился демон, положила начало нашему воссоединению. Я подозревала, что дело

не только в этом. Иначе на Дхааре было бы полно истинных пар. К тому же все союзы, клятвы и договоры, заключающиеся между демонами, сопровождались ритуалами, так или иначе замешанными на крови. Здесь было нечто иное, никому неподвластное, неизведанное. Может, даже божественное.

— Даже не сомневайся, — прошептал родной голос, — ты моя жизнь! Мое дыхание. Мое сердце.

— Я тоже люблю тебя, Аламат, — призналась в ответ.

— Знаю. Я видел все, что с тобой произошло. Чувствовал то же, что и ты. И… — мягкий расслабленный шепот обрел твердость, — мне не понравилось то, что ты ходила в Нижний мир. Это опасно. Расскажи, что там произошло.

— А разве ты не видел сам?

— Мне недоступны эти воспоминания. Не понимаю, с чем это связано.

Я хотела ответить Дайрону, рассказать про живущих там демонов, но не смогла сказать и слова.

— Я не могу. Что-то не дает говорить. Это… — внезапный спазм сдавил горло. Я закашлялась, судорожно хватая воздух ртом.

— Ди! — всполошился демон, — смотри на меня! Не думай о Нижнем мире! Расскажи лучше о малыше. О чем угодно. Просто не думай!

— Что это такое? — отдышавшись, спросила я.

— Блок. Очевидно, что ты не должна рассказывать, кому бы то ни было о том, что происходит в Нижнем мире.

— Ты прав, наверное, — вспомнилось наставление Эльзин, что я никому не смогу раскрыть тайну об их существовании. — То, что приходит оттуда на Землю, опасно. Нечто вселяется в человека и обладает силой, намного превышающей наши возможности.

— Постарайся держаться от всего этого подальше, — попросил Аламат, — я скоро заберу тебя. Теперь, когда подтвердилось, что ты моя пара, мне не будут препятствовать.

Демон, вновь принявший привычный облик, снова стал целовать меня. Я хотела задать еще кучу вопросов, но под жарким напором они все куда-то испарились. Вспыхнувшее желание мгновенно захватило все мысли. На этот раз Аламат не стал останавливаться и, когда мы оба были на грани, позволил пьянящему чувству эйфории вырваться на свободу.

Как он и предполагал, меня выкинуло из сна. Я проснулась в своей кровати. Все в той же ночной рубашке, в которой ложилась. Только губы, опухшие от поцелуев, да горящие лихорадочным блеском глаза, что смотрели из отражения в зеркале, подтверждали, что произошедшее ночью не было сном.

Приняв душ и надев свежую одежду, спустилась на кухню в поисках съестного. Там, к моему удивлению, уже хлопотала Марта.

— Когда ты вернулась? — подалась к женщине, распахнувшей свои объятия, — как себя чувствуешь?

— Рано утром, — Марта усадила меня за стол и спешно стала заставлять его свежими вкусностями, — Роман еще с вечера весточку прислал, что можно возвращаться. Что же у нас творится такое? Средь бела дня убивают. Нельзя так. Не по-человечески это.

— Ты права. Во всем. И мне жаль, что тебе пришлось увидеть все. И ребят наших жаль. И даже этого Брагина. Все они лишь пешки в чужой игре. Марта, я пойму, если ты захочешь уехать. Может, подумаешь? Хотя бы до тех пор, пока все не успокоится.