За секунды перед бурей

Кипарисова Елена

Ко мне подбежала Марина, тут же крепко схватив за плечи, наверное, ожидая что, я продолжу ее избивать. Преданная команда стояла в стороне, сбившись в кучку, во все глаза, рассматривая лежащую у своих ног девушку, скривившуюся от боли. Сквозь ее ладони сочилась ярко-алая кровь. Анна громко стонала.

– Твою мать, - выругалась Марина, все еще удерживая меня, - и это, по-твоему, означает поговорить? У нас большие проблемы.

Я промолчала, потому что и сама это знала. В нашу сторону уже со всех ног бежала директриса. Детские игры закончились. Теперь я

действительно попалась.

Глава 15

Мы с Мариной сидели в кабинете директора и ожидали когда приедут наши отцы. Тишина давила на психику. Мы словно ожидали казни. Хоть я и пыталась объяснить, что драка была моей идеей, но подруга меня не бросила даже сейчас. С полчаса назад Анну увезли в больницу. Вся школа вышла проводить ее, а заодно смирить нас с подругой осуждающими взглядами.

– Нам конец, - печально простонала Марина, когда директор вышла из кабинета. Тебе обязательно было ломать ей нос?

Я недовольно посмотрела на нее.

– Это ты мне предложила с ней поговорить.

– Поговорить, а не бить, - зарычала подруга.
– У тебя проблемы со слухом?

– Сама бы попробовала говорить со стенкой. И, по-моему, это мое горящее чучело было на заднем плане. Так что не осуждай.

– Нас отчислят. Черт, нас отчислят.
– Марина начала раскачиваться в кресле в такт своим словам.

– Нет, - усмехнулась я.
– Я иду на медаль, это раз. Наши отцы вложили сюда по миллиону за все годы обучения, это два. Максимум выговор.

– Почему не пригласить в школу маму? Почему к директору всегда вызывают только отцов?

Я с пониманием взглянула на подругу. Папа меня по головке не погладит. Я уже представляла сегодняшний скандал. А главное не было никакой возможности его избежать.

– Наверное, нам стоит попрощаться, - продолжила подруга, беря меня за руку.
– Как ты думаешь, мы еще встретимся?

– Да, если ты веришь в жизнь после смерти, - пошутила я, но она не рассмеялась, только тяжело вздохнула.

Дверь в кабинет распахнулась, и вошел директор, а вслед за ними и наши отцы. Строгие серые костюмы, каменные лицы. В комнате вдруг резко похолодало. Вошедшие посмотрели на нас лишь мельком. Я так и не смогла прочитать их настроение.

– Девушки, выйдите и подождите в приемной, - голос директрисы не предвещал ничего хорошего.

Мы с Мариной переглянулись и как можно быстрее скрылись за дверь, стараясь смотреть лишь себе под ноги.

– Нечего было геройствовать, - сказала я ей, стараясь расслышать хоть что-то за закрытой дверью.
– Теперь идем ко дну мы обе. Поздравляю, Анна победила.

– Это со сломанным носом то, - усмехнулась подруга, аккуратно закидывая одну ногу на другую.
– Знаешь, это было круто. Конечно, при условии, что нас сейчас исключат прямо перед выпуском, но удар был что надо.

– Спасибо. А все дело ведь в том, что по телевизору слишком много жестокости. Это погубит современную молодежь.

Подруга рассмеялась, но слишком печально. Тишина приемной забирала последние силы, а дверь кабинета все

не раскрывалась. Спустя полчаса мы были готовы сами себя наказать, лишь бы прекратить эту пытку ожиданием. Но, наконец, донеслись шаги и щелчок замка. В дверях стояла директриса. Выражения ее лица стало еще мрачнее. По спине побежали мурашки.

– Зайдите, - она резко развернулась на высоких каблуках и ушла в глубь комнаты.

Немного помедлив, мы вошли за ней. Наши отцы сидели в креслах к нам спиной по обе стороны от большого стола из темного дерева и отстраненно смотрели в сторону окна. Встав в центре кабинета, мы как два нашкодивших ребенка смотрели в пол, играя носками туфель с густым ворсом ковра.

– Как я понимаю, вы знаете, в чем вас обвиняют?
– женщина переводила свой колкий взгляд с меня на Марину.
– Вы также знаете, что школа не может этого так оставить. При подобных проступках вас может ждать лишь одно - немедленно исключение.
– Она растягивала слова, давая нам время осознать всю силу нашей вины. Когда она замолчала, я услышала тяжелый вздох подруги.
– Но учитывая ваше примерное поведение в течение одиннадцати лет и старания ваших отцов, я согласна смягчить наказание. Вы обе отстраняетесь от занятий на три недели. Теперь все.

Это было похоже на приговор, не хватало лишь подкрепить его ударом молотка. Как по команде мужчины поднялись и направились в нашу сторону. Их лица были совершенно пусты и ничего не выражали. Мы с Мариной лишь кивнули и подгоняемые отцами вышли из кабинета.

Все дорогу мы молчали. Марина взяла меня за руку и мы, гордо подняв голову, прошествовали к выходу, игнорируя все косые взгляды и брошенные вслед выкрики. Во дворе нас ждали две черные машины как два дорогих гроба. Вот он финал моей нормальной жизни. Кто бы мог подумать, что я сама все испорчу.

– Крепись, - прошептала на ухо Марина, обнимая меня напоследок.
– Увидимся в сети. Обсудим трагедию.

– Будь паинькой, нам и так досталось.

Пара шагов до машины отца были самыми тяжелыми в моей жизни. Как назло небо затянуло тучами, это только добавило ситуации драматизма. Я слышала рядом шаги отца, он нависал надо мной черной тенью. Даже когда машина тронулась с места ничего не изменилось. За окнами бился ветер, мелькали знакомые дома, а между нами словно назревала буря. Я чувствовала напряжение, каждый мускул был уже готов сорваться. Отец следил за дорогой, ни разу так на меня и не взглянув. Я боялась нарушить тишину, зная что могу услышать.

На пороге нас ждала мама. Даже на расстояние чувствовалось ее волнение. На этот раз она не пряталась в комнате, а вышла успокоить отца. Но он промолчал. Просто прошел в свой кабинет, оставив нас один на один.

– Что ты ему сказала?
– тут же спросила мама, глядя недоверчиво в сторону закрытой двери.

– Ничего. Может, его подменили?
– я была удивлена его реакцией не меньше нее.

– И не надейся. Он рвал и метал по телефону пока к тебе ехал в школу. Я думала он там все разнесет.