За семью печатями [Миллион в портфеле]
Шрифт:
— Во времена моих дедушки и бабушки тут в округе ни одного грабителя не было! — твердо заявил Тадик. — Но насчет Вишняка сомневаюсь...
— А что? — недовольно вскинулась пани Богуслава. — Разве я не права? В наше время...
— Правы, правы, — успокоил мегеру Тадик, — кто станет отрицать, что сейчас большинство шишек — сплошное ворье, да ведь они по-другому воруют, казну грабят, взятки берут. Вряд ли фомками орудуют и краденое перепродают.
— Может, и так, — неохотно уступила хозяйка. — Тогда кто же? Маевские шампиньонами промышляют... О! А если шампиньоны только для прикрытия? Я и то удивлялась — такую шампиньонницу отгрохали, в нее пропасть
Перемыв косточки всем ближним и дальним соседям, пани Богуслава вернулась к Маевскому с его шампиньонами, и Тадик горячо поддержал эту кандидатуру. И в самом деле, пустые в это время года громадные и темные помещения чистили и ремонтировали, что, разумеется, отнюдь не препятствует сокрытию в них краденого. Маевского же, уже пожилого пана, Тадик знал с детства, отец его очень уважал как человека умного, отзывчивого и кристально честного, так что ему никакие дурацкие подозрения не опасны.
Итак, высказанная Тадеушем версия пришлась по вкусу пани Богуславе, однако оставалось еще что-то, интуиция ей подсказывала, не разум, баба просто нутром чуяла — не все состыковывается. Что-то не так...
И она опять угрюмо задумалась.
— А за Стасем Тадеуш присматривает? — вдруг сурово поинтересовалась Хлюпиха. — Не пробирается ли он тайком в отцовский кабинет?
Тадеуш почти с чистой совестью мог поклясться — нога Стася в отцовский кабинет не ступала! К тому же его вещи — книги и одежда — интересуют Стася меньше всего.
— И все-таки дом надо как следует проверить, — решила хозяйка. — Береженого Бог бережет. За участок я спокойна, там дети целыми днями шныряют, если бы что подбросили, давно бы обнаружили. А вот в сарае следует все осмотреть, пусть Тадик этим займется.
— Ив подвале! — вырвалось у Тадика.
Он тут же пожалел, что не откусил себе язык, но слово не воробей. И поскольку хозяйка глядела на него выжидательно, пояснил без особого воодушевления:
— Я почему про подвал вспомнил, небольшие вещи можно через окошки протолкнуть, если кто захочет.
— Хорошая мысль, — похвалила пани Богуслава, радуясь, что успела подвальные помещения привести в порядок. — Вот с него мы и начнем.
Пришлось Тадеушу приняться за осмотр подвала, что заняло немало времени. Затем обследовать сарай, это пошло легче. Повсюду его сопровождала бдительная хозяйка, не спуская с парня глаз и осуществляя общее руководство. Нет худа без добра, Богуся тоже утомилась, а главное, немного успокоилась, не обнаружив ничего постороннего в своем доме. Проверив затем, как идут ремонтные работы, и выслушав объяснение относительно последней дверцы, она обсудила еще проблему водосточных труб и на этом решила сегодня закончить, на прощание объявив:
— Завтра с утра пораньше отправляюсь на базар. А Тадику на работу к скольки?
Тадеуш, не подумавши, брякнул правду:
— К восьми.
— Ну так Тадик меня на базар и подбросит.
Вместе доедем.
И это окончательно добило бедного парня.
Несчастливым оказался для Тадеуша этот день, столько неприятностей свалилось на него, одна Вожена чего стоила. Однако, запершись в кабинете на ключ, он твердо решил: доведет свое дело до конца, невзирая на то, спят ли все в доме или нет. Ни за что не откроет, пусть ему хоть дверь выламывают!
* * *
— А что это Тадик с собой тащит? —
Сумка на плече квартиранта и впрямь выглядела внушительно, но Тадик был готов к новым превратностям судьбы.
— Да нет, просто решил сегодня отнести вещи в химчистку. Давно собирался, но все было некогда.
— Почему же не выстирать дома? — подозрительно поинтересовалась хозяйка. — Еще и за химчистку платить.
— Да там кожаная куртка, не станешь ведь ее стирать, а почистить давно пора, — спокойно пояснил парень, открывая дверцу машины и небрежно швыряя сумку на заднее сиденье. — И вторая, непромокаемая, тоже совсем грязная. Она мне уже столько служит... а раз написано — «сухая чистка», значит, стирать — только портить.
— Ив какую химчистку ты сдаешь вещи? — полюбопытствовала рачительная хозяйка, усаживаясь рядом с водителем.
— На Хожей, знаете? Очень хорошая.
Пани Богуслава отцепилась от химчистки, и дальнейший путь проделали в молчании. До базара на Валбжихской доехали на редкость быстро.
Вот почему звонок в квартиру Карпинских прозвучал уже в восемь часов утра.
— Извините, пожалуйста, что заявился в такую рань! — сказал Тадеуш отворившему дверь заспанному Карпинскому, причем в голосе парня не чувствовалось ни малейшего сожаления, сплошное торжество. — У меня просто не было другого выхода, пришлось эту язву везти на базар, а до вечера разъезжать по городу с таким грузом рискованно.
Сон сразу слетел с Карпинского.
— Все привез? — оживился он.
— Во всяком случае, все, что пан сложил в мою сумку. И хорошо, что вчера часть товара всучил Эльжбете, иначе не поместилось бы. И вообще, у меня уже нервов не хватало на эту бабу, форменный обыск в доме устроила, еще немного — принялась бы за отцовскую комнату, вот я и решил идти ва-банк!
Карпинский затащил Тадика с его сумкой в свой кабинет, потом, вспомнив, что в кабинете имеет обыкновение проживать Клепа во время своих наездов, поволок сумку в спальню. Кристина уже встала и варила в кухне кофе. Эльжбета в халатике выскользнула из своей комнаты.
Тадик наотрез отказался участвовать при вскрытии клада, отправился в гостиную и принялся страдать, сраженный просто каменным выражением лица Эльжбеты. Итак, сбылись его наихудшие опасения, весть о Божене дошла до нее в самой что ни на есть искаженной форме, и теперь девушка знать его не желает. Он для нее в лучшем случае пошлый ловелас, ухлестывающий за всеми юбками подряд, в худшем же — ничто, пустое место. Но, погрузившись на самое дно отчаяния, парень оттолкнулся от него, собравшись с силами, и решил — будет Эльжбетка его слушать или нет, он ей во что бы то ни стало выложит правду. И пусть потом держит его за идиота, все лучше, чем выглядеть бабником или охотником за приданым. Жизнь его и так и сяк погублена, хоть честь спасет... Неизвестно почему Тадеушу больше всего на свете не хотелось упасть в глазах Эльжбетки.
— Из того, что я помню и что Кристине говорил, все сходится! — торжественно оповестил Карпинский, входя в гостиную. — Надо позвонить Казику, он в этом своем Амстердаме с ума сходит. Вроде бы положено отметить, но не уверен, принято ли пить шампанское в полдевятого утра...
— Не говоря о том, что мне не мешало бы явиться на работу трезвой, — отозвалась Кристина, накрывая на стол. — Я уже молчу о такой малости, как отсутствие шампанского в нашем доме. Так что чествование Тадеуша перенесем на вечер, ведь это целиком и полностью его заслуга.