За шаг до ненависти

Горская Евгения

В тот день мама работала. Вера заперла дом, сунула ключи в потайное место под крыльцом и вывела велосипед на улицу.

Велосипед был новый и дорогой. К тому времени врачи уже неплохо зарабатывали, и хороший велосипед для Веры мама могла себе позволить.

Они не могли себе позволить многое другое, например квартиру в Москве, но о той Вера не мечтала.

Она спешила к Федору, удивляясь, как мягко скользит новый велосипед по неровной дороге. Совсем недавно прошел ливень, на мокрой траве ярко поблескивали капли,

и, подъезжая к повороту дороги, Вера порадовалась, что вечером не нужно будет поливать грядки на их крошечном участке.

Машина у поворота не притормозила, промчалась быстро, но не настолько, чтобы Вера с перепугу шарахнулась к обрыву. Машина ее не задела. Никто не виноват в том, что она не удержалась на мокрой дороге.

Она помнила, как влажная трава холодила голые руки, когда она скатывалась в овраг.

Больше она не помнила ничего.

Вера распахнула окно, села за рабочий столик. Совсем рядом защелкал соловей. Тот поселился в смородине под окном, и теперь мама и Вера обходили куст стороной, чтобы не спугнуть птичку.

Она достала из пакета ювелирные камни, которые прислала очередная заказчица, осторожно разложила на столе. Камней было много, Верину фантазию заказчица не ограничивала, с работой не торопила, и Вера с удовольствием начала примерять камни в будущее колье.

Занятие, которое она начала как хобби, успело перерасти в профессию.

Профессия Веру устраивала.

Четыре года назад дизайнерская фирма обещала какое-то время сохранять за ней вакантное место, но Вера от того отказалась сразу и решительно.

Молодую хромоножку тогда все жалели, а Вера жалости не хотела.

У нее тогда была одна цель в жизни – стать нормальной, как прежде.

Сейчас, пожалуй, можно было сказать, что цели она достигла.

Она больше не хромала, и шрамы на ноге были практически незаметны.

Вера начала осторожно передвигать камни. Она любила неожиданные и непривычные сочетания. Кому-то из заказчиц это не нравилось, кого-то приводило в восторг.

Тех, кому ее работа не нравилась, было меньше, заказов на вполне сносную жизнь ей хватало.

Участкового Ивана Артемова она заметила, когда он поднимался на крыльцо.

– Привет, – вошел участковый.

– Здрасьте, – поздоровалась Вера.

– Женщина на твоем месте в субботу упала, – Иван подвинул стул, сел рядом с Верой. – Слышала?

– Слышала, – вздохнула Вера.

В «ее месте» на повороте дороги около обрыва еще четыре года назад установили бетонные столбики. Илону они не спасли.

– Я ее знала, Илону.

– В курсе, – кивнул Иван.

Он был в курсе всего, что происходило на его участке. У них хороший участковый.

– Она тебе звонила на днях. Зачем?

– Ни за чем, – Вера передвинула очередной камень. – Просто так. Она всегда мне звонила, когда сюда приезжала.

Илона звонила, спрашивала про здоровье, весело

щебетала. Вера ждала, когда можно будет распрощаться до следующего раза.

– Мы с ней вместе учились.

Последнего можно было не сообщать, Иван наверняка это знал.

– Думается мне, Вера, что кто-то помог ей скатиться.

– Как это? – Вера с удивлением оторвалась от камней. – Ее специально столкнули?

– Может быть, специально столкнули. Может быть, случайно.

– И… кто?

– Выясняем.

Иван помолчал.

– Если что вспомнишь… Ну, ты девушка не глупая, понимаешь. Позвони.

– Позвоню, – пообещала Вера.

Вспоминать ей было нечего, Илона осталась в прошлой жизни.

Участковый ушел. Вера снова подвигала камни и решительно смела их в кучу.

Работать расхотелось.

* * *

Телефон в кармане дернулся, когда Федор заканчивал занятие со студентами. Пара была последней, он, не зайдя на кафедру, вышел с территории университета, по привычке выкурил сигарету перед тем, как сесть в машину, и только тогда вспомнил о пропущенном вызове.

Звонил Владислав. Федор не видел его несколько лет и давно собирался номер из контактов удалить.

Не то чтобы он этого звонка ожидал, но и не слишком удивился, мать вчера рассказала, что Илона упала с обрыва еще неудачнее Веры.

Из подружки детства Илона давно превратилась в чужую неинтересную женщину, и сказать, что Федор из-за трагедии сильно переживал, было бы большим преувеличением.

Перезванивать Владиславу не хотелось, но Федор перезвонил.

– Ты знаешь, что Илона разбилась? – зло и нервно спросил Владислав.

– Знаю. – Федор отошел к забору университета. За ним зацветала желтая акация. Такие в городе почти не росли, да и в дачном поселке тоже. Он много лет их не видел. Или просто не обращал внимания.

– Она ехала к тебе?

– Нет! – опешил Федор. – С чего ты взял? Меня и на даче не было!

Последнего не надо было говорить, не Владислава дело, где Федор находился.

У Илониного мужа странным образом всегда получалось не то чтобы заставлять Федора оправдываться, но как-то подавлять. Словно был начальником, а Федор подчиненным, и Владиславу нравилось постоянно это подчеркивать.

Может быть, именно поэтому Федор отказался идти в фирму Владислава, когда тот настойчиво его приглашал и соблазнял хорошей зарплатой. Быть подчиненным Федор не любил.

– А где это произошло, знаешь?

– Знаю.

– Федор, она не могла там скатиться! Она это место обходила за десять метров! Мне показалось, что и менты в несчастный случай не верят.

Владислав зло и отрывисто бросал слова, словно имел право требовать от Федора отчета.

– Прими мои соболезнования! – Федор решительно отошел от акации за забором. – Если понадобится помощь, звони!