За славой, маг!
Шрифт:
Только... только ты должен помнить: сердца многих грубеют со временем, и тех злодейств, которые они совершили, могло и не быть, не случись с этими людьми когда-то беда или недуг. Обещаешь мне, Николас, что твоё сердце не покроется льдом?
– Обещаю, Такир, обещаю! Я докажу, что можно...
– не успел я закончить фразу, как меня оборвал "предок",
– До встречи, потомок! Сейчас ты...
Тишина. Тьма. Значит, я проснулся...
–
– раздался радостный голос Франца, того самого гонца, который принёс весть от Карла Лотаринга.
– Благодарю! Несказанно рад возможности посмотреть на красоты земель вашего сюзерена!
– горькая ирония звучала в моих словах.
И, тишайшим шёпотом (тогда я ещё боялся лишний раз показать мой недуг), обратился к Монферрату:
– Расскажи, Конрад, что ты видишь, - и, как ни странно, рыцарь услышал.
– Мы едем по тропинке, проложенной меж холмами. Подорожники, молодые ели, вон там...
– наверное, Конрад показал направление рукою, но вспомнил, что мне не увидеть этого.
– Прошу прощения... Чуть левее - тополя, старые, авангард густого леса из елей, берёз... Нет, Николас, из меня плохой сказитель. Ты плохо...
– Продолжай, Конрад, пожалуйста!
И пусть! Пусть Монферрат будто рассказывает диспозицию перед боем, а не живописует окрестности! Главное, чтобы он дал мне хоть немного красок окружающего мира, а остальное я дорисую, додумаю сам!
– Елей, берёз... Там, чуть дальше, кажется, озеро или...
А в моём воображении потихоньку рождалась картина, и с каждым словом Монферрата, с каждым мазком - она оживала...
Пыльная дорожка, достаточно широкая, чтобы по ней проехало двое всадников в ряд, вилась меж низкими холмами, облюбованными духмяным зверобоем и низеньким клевером (пятилистником - к удаче!). Чуть дальше за право на солнечный свет боролись папоротники, напиравшие со стороны мрачного ельника. Там, в лесу, тени водили хороводы - может, лешие вздумали посмотреть на кавалькаду? Интересно, лесные хозяева похожи на замкового? Скворцы игрались с воробьями, выписывая умопомрачительные пируэты, а из чащи на них неодобрительно поглядывал филин: "К чему эти детские игры? Ведь взрослые птицы... Ух-ху... ". Жаворонок опустился на землю возле тропинки, смешно крутя маленькой головой, чтобы получше рассмотреть Монферрата...
– А небо, Конрад, небо? Какое оно? Я так давно его не видел...
– что-то влажное покатилось по левой щеке. Нет, конечно, это не слеза, как вы могли такое подумать...
– Небо, Николас? Оно...
Оно сверкало потрясающе яркой лазурью. Облака, гигантские и оттого неторопливые, плыли в невообразимой дали, силясь закрыть наши земли от солнца. Эти приёмные сыновья Онтара, духи неба, от сотворения мира желали затмить солнце. Первое облако, старший в семействе, на заре времён посватался к Ассине, богине солнца, лучезарно красивой. Ей не нравился тучный дух, совсем не нравился, но и отказать, прямо и честно, ему богиня не могла. И тогда Ассина выдвинула условие: если тучи закроют весь Таир от солнца, она выйдет замуж за
– Мило... Николас, осади-ка коня. Боюсь, у нас в авангарде - неприятности, - ну вот, опять Конрад перешёл на "язык войны"...
И только тут я вернулся в реальный мир из обители грёз и мечтаний: слышна была какая-то возня, возгласы, пробуждались от спячки в ножнах мечи, ржали кони. Похоже, творилось нечто опасное. Ну да ладно, мне не в первой... Война за престол ещё долго не забудется...
– Ребятёж, кошелёчки давай!
– где-то впереди раздался, как ни странно, довольно-таки приятный голос.
– Вы нам - денежку, мы вам - жизнь! И всем хорошо, и всем приятно!
Едва слышимые смешки были подтверждением невероятно "добрых" намерений неизвестного...
– Именем Карла Лотаринга - прочь с дороги!
– было ответом Франца.
– Вы нам - спокойную дорогу, мы вам - жизнь!
– О, какой весёлый рыцарь! Ты знаешь, в чём соль шутки! Не могу не признать за тобою таланта, но ... извини, правоты твоей признать я не могу. Ты хоть и славный парень, но золото дороже мне, - издевается, что ли? Разбойник, пытающийся изъясняться стихами - это что-то новенькое...
– Тогда - придётся драться, - голос Франца был холоден как ноябрьский дождь и твёрд как мрамор столичных храмов.
– Иного выхода нет.
– Ах, верно ты сказал, как верно! Пусть сталь рассудит, кто - прав, кто - труп...
– Лотарь! Лотарь! Карл и Лотарь!
– завопил один из воинов Лотаринга - и началось...
Я не мог точно понять, что происходит: сейчас очень пригодились бы глаза, но... но приходилось полагаться лишь на слух.
Большинство всадников из нашего отряда рвануло вперёд, вступив в бой на мечах, копьях и, судя по весьма своеобразным глухим ударам, булавах. Изредка свистели стрелы, слава Онтару, вдалеке от меня и Конрада, оставшегося рядом.
– Что там происходит?
– Разбойники (ну и скверное же у них вооружение!) бьются с воинами Карла. Франц и главарь бандитов, этот трубадур недобитый, сошлись в поединке. Пока что никто не взял верх, но ещё не вечер... Ещё не вечер... Ага... Мы давим... Нет, отбросили. Разбойников больше, чем мне сперва показалось. Наши отступают... Мне бы туда...
– Так - в бой!
– я, конечно, понимал, что Конрад остаётся на месте только из-за меня...
– Я здесь полезнее. Кто-то из бандитов может зайти сзади, и калеку они не пожалеют... Прости, Николас, за калеку, но...
– Я привык, - и почему всем вокруг кажется, что я бедный, несчастный, обидчивый и ранимый ребёнок? Надоело...
– Ага! Франц провёл комбинацию сверху, главарь не смог парировать - и теперь всё его лицо в крови. Падает с лошади... Разбойники отходят. Ха, этот трубадур ещё жив! Наверное, удар недостаточно сильным оказался - или Франц решил оставить парня в живых. Да, будет достойный трофей, сойдёт за пленного шута... Кучка бандитов рассыпается, многие уже показали спину...
– Эй!
– Конрад перекрыл своим возгласом шум боя.
– Не догоняйте их! Вдруг - ловушка?! Пускай драпают!