За спиной расскажут

Любимова Мария

Мужчина откровенно смеялся. Прямо в глаза. Однако я держалась.

– Очень приятно с вами познакомиться. Я бы не хотела, чтобы вы думали плохо обо мне или наших отношениях с Альбертом. Трудно поверить, но к синяку он не имеет отношения, – смело сказала я. – Я не послушалась его, вышла на улицу и ввязалась в ненужную авантюру. Правильные у вас порядки: мужчина главный.

– Правильная ты, но разговорчивая, – сказал барон.

– Буду меньше говорить.

Мужчина, не говоря ни слова, вышел из комнаты. Алик был

растерян, затем подошел и начал кружить меня в руках.

– Нос не вешать, – сказал он.

– Я хотела понравиться…

– Пошли завтракать.

– Как по –цыгански это сказать?

– Мэ тут камам, – снова сказал он.

Слова я узнала. Алик признавался в любви. Я будто бы находилась в неком зале, где вокруг царил праздник для двоих. В выси страсти и романтики были шарики всех цветов, и я цеплялась за салатовый и прозрачно- серебристый. Шла к прекрасному Алику с этими шариками. Сзади звучала заводная клубная музыка, и различные надувные фигуры задевали влюбленные головы.

– Как сказать « И я?».

– И мэ тут камам.

Я подошла к Алику и призналась в чувствах на его языке. Будучи русской, я предпочитала изъясняться на новых словах, не знакомых еще вчера. Полагаю, что новый язык не придется зубрить, как тот же английский. Он будет автоматически запоминаться, откладываться во всей памяти и восприниматься как что-то впечатляюще необходимое.

А эта фраза… Эта фраза запомнится, поскольку она была со мной с рождения, и длительные годы просилась на волю. Я перестала жалеть слова. Впервые в жизни призналась в любви. Сделала это на чужом языке. Так красиво! Я была любима и сама любила.

Глава 3

За столом отец Алика называл меня Василисой. Несколько раз Алик исправлял его, однако мужчина продолжал повторяться:

– Василиса, как вам наши люди?

– Отличные!

Барон улыбнулся.

– Пап, ее Виталина зовут.

– Понятно, – ответил мужчина.

Он с вниманием смотрел на меня. Я, в свою очередь, также смотрела на него.

– С кем пообщались?

– С Юлей.

– Я так понимаю, она отличилась кротостью ума?

– Душевная девушка с грустной судьбой.

– Вы бы отказались стать второй женой?

– Должно быть, да.

– Где с сыном моим познакомились, Василиса?

– Пап, она Виталина…

Я скромно опустила глаза.

– Мы познакомились на свадьбе, – сказала я. – Альберт стал оказывать знаки внимания. Я не устояла. Он сразу понравился. Спасибо за гостеприимство. Но мне пора, – сказала я, решительно вставая из-за стола.

Стоит отметить, что я никуда не торопилась. Отец Алика отталкивал поведением. То ли он действительно не смог запомнить моего имени, то ли проверял на стрессоустойчивость. Правды я не знала, но в любом случае она расстраивала.

– Я с тобой, – сказал Алик.

Мы вышли из дома.

– Виталинка, ты понравилась отцу. Это

очень хорошо.

– Я бы так не сказала.

– Он любит адекватных женщин.

– Спасибо за комплимент.

– Я вызову такси, – сказал Алик. – У меня дело есть. Так бы сам отвез, – оправдался он.

– Такси устраивает.

Алик принялся страстно целовать прямо на улице. Затем вызвал такси. Альбертик не воздержался от ласк. Снова начал приставать. Казалось, он не стеснялся прохожих и заведенных обычаев. Он шел на поводу у собственного желания. Я задумалась: а меня заботили люди? Наверное, да. Я бы отложила ласки до того момента, как останемся вместе. Но я училась у Алика раскрепощенности и свободе.

Подъехала машина. Алик посадил меня в такси, поцеловал в щечку. Вскоре мы с таксистом уехали.

– Любит вас цыганенок, – прокомментировал в такси водитель.

– Откуда вы знаете о его нации?

– Это Алик. Кто же еще не знает?

– Чем он прославился?

– Известный борец и сын цыганского барона. А ты не знаешь? – риторически спросил мужчина.

– Не поверите, но не знаю о спортивных достижениях Алика.

– Я бы все равно держался от него подальше. Лучше русских нет мужиков. И бьют эти цыганята жен.

– Мы часто хотим одну картинку, а выходит другая.

– Витька освободился, не знаешь?

Разговор был похож на беседу двух крайне странных людей, один из которых интересовался судьбой некого Витьки. В городе, должно быть, несколько тысяч Викторов. Однако таксист интересовался судьбой конкретного человека, который отличился чем-то выдающимся, если посторонние должны реагировать просто на имя. Как певицы «Лолита» или «Света». Правда, судя по вопросу таксиста, репутация Вити оставляла желать лучшего.

– Может, еще занят, – предположила я.

Таксист улыбнулся.

– Никого не знаешь, значит, – ответил он, улыбаясь.

– Не знаю.

– Бандюга местный он. Шесть лет сидел, потом еще восемь…

До самого дома слушала истории про хулигана Витьку. Судьбы незнакомых людей не впечатляли меня. Вообще избегала сплетен, поскольку с них начинается зло. Из-за неправильных пересказов рождаются клевета, зависть и прочие порочащие репутацию явления.

– И тебя я узнал, – сказал таксист, когда я выходила из машины.

Я оставила дверь открытой, давая возможность болтуну договорить. Как-то неприлично было прекращать его монолог. Послушаю, как говорится, не убудет с меня.

– Завидная невеста этого города, – продолжил мужчина. – Не торопись!

– Спасибо. До свидания!

Только дома я поняла, о каком Витьке шла речь. Это был племянник Алика, которого он называл братом.

В гостиной Ульяна скандалила с Ланой. Сестра предъявляла претензии пассии отца, касаемо того, что она курировала все его проекты и всячески вмешивалась в отношения с окружающими.