За стеклом [Коламбия-роуд]

Уаймен Мет

— Говори, Павлов, — бросила я в трубку. — Что происходит в доме?

— Без перемен, — сказал он. — Свинья в загоне.

Я вздохнула, зажала рукой микрофон и передала сообщение Слиму.

— Фрэнк еще дома, — сказала я. — Это ты посоветовал моему брату так идиотски изъясняться?

— Возможно, — подтвердил он с глуповатым выражением на лице. — Так ведь обычно и делается, верно?

Я высказалась в том смысле, что некоторые смотрели слишком много второсортных боевиков, после чего вернулась к Павлову и объявила тому, что больше ждать мы не можем.

— Надо действовать до наступления ночи. Нельзя пропустить закат, и вдобавок я не хочу промокнуть, если соберется гроза. Сегодня утром я вымыла волосы.

Недолгое молчание на линии, а затем ответ:

— Значит, ты хочешь, чтобы я покормил свинью?

— Чего?

— Как мы и обсуждали. Я готов

наполнить кормушку. Дай сигнал, и я это сделаю.

— Павлов, — сказала я, помолчав, — просто включи запись, хорошо?

— Так точно. Код один-ноль-четыре.

— Ох, да скажи, ради бога, почему нельзя просто ответить «да»?

— Смотрела «Смоки и бандит»? [23] Там именно так сообщали о конце сеанса связи.

— Забудь ты про фильмы, — разозлилась я. — Мы сейчас не в кино. И общепринятые правила здесь не в счет.

— Вас понял, перехожу на прием.

— Братишка, заткнись и поставь чертову запись. Мы со Слимом готовы начать восхождение.

— Удачи вам, ребята! Действуйте! — сказал Павлов, словно это я, а не он, напрасно теряла время.

Выключив телефон, я задернула молнию на пуховике без рукавов, но с похожим на ошейник воротником. Подарок от цветочника, у которого я недавно гостила: Добряк Уильям держал целый ворох таких, просто на всякий случай. Вселяясь к нему на недельку, я оставила чемоданы дома, и пуховик стал одним из множества бескорыстных подарков Вилли, отвергнуть которые я побоялась. Сейчас он очень мне пригодился.

23

Почти целиком построенная на погонях классическая американская приключенческая комедия (1977, реж. Хэл Нидэм).

Отвернувшись от воды, Слим оценивал отвесный обрыв перед нами. То, что некогда было меловой стеной, со временем превратилось в изрытую бухточку со скалистыми вкраплениями, сдерживавшими булыжники. На затянутом сетью, во избежание дальнейшей эрозии почвы, склоне зелеными пятнами выделялись островки диких трав и утесника. Ближе к вершине из скалы выдавался ряд стальных свай. Работа по укреплению грунта, не более того, но из-за частокола усадьба делалась похожей на крепость. Даже свесившийся через край плющ казался живой изгородью. Слим снял с плеча веревку. На мой взгляд, виновата была перспектива: мне лично склон вовсе не казался таким уж трудным для восхождения. Мы, вероятно, могли бы просто забраться туда пешком, но я решила промолчать. Слиму явно не терпелось принять на себя командование, и мне не хотелось портить ему этот момент. Будем надеяться, что если он отправится наверх первым, то желание верховодить рассеется у него прежде, чем мы оба попадем в настоящую беду.

— Уверена, что не хочешь просто подождать меня здесь? — спросил Слим. — Подняться будет непросто.

— Обо мне не беспокойся. — Оглянувшись на морскую гладь, я заметила первые полосы похожих на жадные пальцы туч, протянувшиеся к горизонту из-за небесных кулис. — Главное попасть внутрь, пока не ливануло.

Зайти. И выйти. Правда теперь задача стала более рискованной, но зато обещала в случае успеха серьезные перемены. Долгих объяснений не потребовалось. Ребята и сами понимали: после всего, через что протащил нас Фрэнк Картье, мы уже не могли успокоиться на том, чтобы попросту уравнять счет. Пусть мы и поквитались, подключив его дом к скрытой веб-камере, это никак не могло нанести Картье серьезный финансовый урон. Слишком уж крупную сумму он припрятал на наших глазах. Выбравшись из медвежьей глотки прошлой ночью, мы сочли разумным взять с него еще и набежавшие проценты. Разумеется, это потребовало от нас троих недюжинной дальновидности и тщательного планирования, а с моей стороны — еще и дополнительных жертв, но об этом потом. Я даже попросила Корал объяснить, как нам перекрыть доступ на getcartier для сторонних наблюдателей. Никто не увидит, как мы потрошим гризли, извлекая золотую набивку из чучела, а самое главное — не останется никаких свидетельств нашего визита. Отныне вещание из дома Картье было ограничено. Картинка из усадьбы не шла дальше ноутбука на Коламбия-роуд, а следящий за нею Павлов получил четкие инструкции регулярно выходить на связь с отчетом о местонахождении нашего домовладельца.

Следуя за Слимом, одолевающим теперь булыжники у подножия кручи, я гадала, далеко ли зашли бы парни в своих попытках

уязвить Фрэнка в незащищенное место, не будь меня рядом. Скорее всего, до колокольчика над дверью. Не дальше. Я прекрасно изучила образ мыслей людей, с которыми мне приходится иметь дело.

Составляя план, мы, конечно же, спорили до хрипоты, но в итоге и Слим, и мой брат согласились: к усадьбе следует подбираться со стороны моря. Надо отыскать слабое звено в обороне и войти именно там. Я знала точно: даже если нам придется разбить окно, наш домовладелец не услышит звона. Слишком уж хорош был приготовленный нами отвлекающий маневр, чтобы отвлечь его хоть на миг. Не хуже призового фонда, доступ к которому открывала для нас эта уловка. И сейчас, взбираясь по откосу к особняку Картье, я знала точно, где сейчас находится наш домовладелец: сидит в библиотеке, смотрит трансляцию с complicity. Камеры внутри орла и медведя подтвердили, что Фрэнк подключился к нашему сайту, стоило только солнцу взойти, и покидал монитор для того лишь, чтобы найти что-нибудь пожевать, выпить или прочесть. По последним сообщениям от Павлова, он так и не вылез еще из своего шелкового халата. Похоже, Фрэнк Картье влачил свою жизнь у компьютерного экрана, чтобы не пропустить в чужих ни единой интересной детали.

Картье не подозревал об одном: мы со Слимом и с Павловым провели всю ночь за подготовкой к рассвету этого нового дня. У меня имелись все причины опасаться, что в случае нашего промедления кто-то добрался бы до особняка раньше нас. Кто знает, сколько человек видело, как Фрэнк набивал пачками наличных своего мишку? Сколько воришек слоняется в киберпространстве? И для каждого это зрелище могло послужить приглашением к действию. Вот почему мы все обдумали, пока мир снаружи крепко спал. И даже отсняли небольшой видеоролик, который Корал — новая подружка Павлова — должна была скормить серверу, как некую гарантию того, что задница Картье не оторвется от кресла, пока мы воруем у него денежки. Идея принадлежала самой Корал: записать сцену, которая одурачит Фрэнка, заставив думать, будто я сижу дома, наслаждаясь минуткой полного одиночества. Я изъявила согласие выступить и запечатлеть свое выступление только при том условии, что дверь спальни будет заперта, а занавески задернуты. Ясное дело, я не могла остаться одна в присутствии цифровой камеры. Благодаря подлой выходке нашего домовладельца, в комнате вместе со мной мог оказаться кто угодно. Все, кроме самого Картье: я не начала позировать, пока в окошке getcartier не погас последний огонек, и для меня имело значение только это.

— Те кадры, что ты отсняла в спальне, — возглавлявший нашу процессию вверх по откосу Слим замер как раз надо мной, — смогу ли я когда-нибудь их увидеть?

— Нет, это закрытый сеанс, — сказала я. — Только для Фрэнка.

Уклон становился все круче, и мы опустились на четвереньки, пытаясь нащупать точку опоры в меловых отложениях. Вся сложность была в том, чтобы не отвлекаться ни на минуту. Подъем требовал самого пристального изучения каждого кусочка породы под нашими ногами. Мы подвергли себя очень даже реальному испытанию — и не только благодаря нехватке сна и неослабевающему (в силу целого ряда причин) внутреннему напряжению. Нас изрядно тяготила и сама миссия. Мы со Слимом, казалось, перешли уже всякие границы, предпринимая третью по счету экскурсию в мир преступности. Только еще раз посетив этот чуждый для меня мир, мы смогли бы вернуться к нормальной жизни.

Сверху до меня доносилось тяжелое сопение Слима, с ворчанием преодолевавшего залежи расшатавшихся камней.

— Может, хоть на словах опишешь самые интересные моменты? — послышалось затем. — В частности, «гвоздь» программы.

— Запись должна отвлекать Картье, а не тебя! — Я пыталась догнать Слима, но летящая в лицо меловая крошка была неумолима. — Она дает нам тридцать минут форы. Всего лишь полчаса мы можем рассчитывать на то, что он не выйдет из библиотеки. Так что ползи дальше, и желательно молча.

Может, я была не права, мои нервы действительно пошаливали, но эта гневная отповедь точно совпала с моментом, когда Слим утратил опору под ногами. Вот носок его ботинка нащупывает обнажение прочного камня, а всего через миг я едва успеваю заслонить лицо под душем запрыгавших вокруг обломков.

— Черт! — завопили мы на два голоса. Лишь когда ветер унес остатки пыли, я решилась вновь взглянуть вверх и выдохнула с облегчением: Слим все еще был там, балансируя на пучке травы. С небрежной улыбкой, между прочим.