За стеной 77
Шрифт:
– Все о том же. – Отвечаю я, отрываясь от своих мыслей.
У меня очень добрая мама. Папа строгий, а мама ласковая, она как мягкая подушечка между мной и отцом. Если бы не мама, мы бы с папой чаще спорили о разном. Чаще возникали бы вопросы. Даже тот же шоколад. Раз в месяц мне уж точно необходимо съесть хотя бы плитку горького, иначе вместо шоколада я съем чью-то голову, но отец все еще против. Те моменты, когда у меня что-то не получается в школе, он обосновывает поеданием шоколада. Говорит: «Спасибо маме, разбаловала»… А когда я шепотом говорю что-то совсем антисоюзное, он крутит пальцем у виска и жестом показывает то, как люди засовывают охапку шоколада в рот, что расшифровывается как "это все твой шоколад,
– Не переживай, у тебя будет самый лучший на свете Партнер. – Произносит она, успокаивая меня.
Я поднимаю на нее глаза, мысленно передавая ей послание не говорить со мной об этом при отце, и перевожу на него взгляд, чтобы понять, не догадался ли он. Мама отмахивается рукой и произносит:
– Что ты думаешь, что он не подозревает, что в твоей голове?
Папа откусывает хлеб и отправляет вслед за ним ложку супа с маленькими буковками алфавита из муки и бобами. Мамин фирменный «Крестьянский суп».
– От тебя ничего не зависит. – Выдает отец, прожевывая фиолетовые бобы. – Какой будет – такой будет. Стерпится – слюбится.
Я знаю это выражение и уже ненавижу его. Я бы сама хотела выбирать себе Партнера…
У меня остался последний экзамен, он через несколько дней, и я должна усиленно готовиться. Так все делают – проходят три экзамена перед своим совершеннолетием, а потом можно вступать во взрослую жизнь, съезжаться с Партнером и работать по тому профилю, который определит для тебя Суперкомпьютер.
Наши специалисты информационных технологий – самые лучшие в мире. Они создали Суперкомпьютер, который вот уже пятьдесят лет помогает нам во всем, знает ответы на все вопросы, оказывает несоизмеримую помощь нашему Вождю. Суперкомпьютер не делает ошибок при «назначении». И поэтому на этот счет я вовсе не беспокоюсь – мне сейчас почти неважно, чем именно будут заняты мои девять часов в течение дня с девяти утра до шести вечера – стрижкой волос или ведением тупых развлекательных передач по телевизору – Суперкомпьютер выберет для меня то направление, к которому у меня больше способностей. Меня в последнее время больше волнует и в правду только мой будущий Партнер… Хотя и его назначение тоже происходит благодаря Суперкомпьютеру. Только вот здесь я почему-то ему меньше доверяю. Но слишком много думать об этом нет смысла. Все равно ты ни на что не можешь повлиять…
Когда во всех жилых блоках выключается освещение, я нехотя выключаю его у себя в комнате тоже, чтобы свет не мозолил глаза соседям. Но все уже привыкли, что в нашей соте всегда горит моя маленькая лампа – я открываю компьютер и выхожу в Интернет. Конечно, говорят, наш Интернет немного отличается от Интернета за границей, но в чем именно его отличие, я не знаю. Мне бы очень хотелось сравнить, но такая возможность вряд ли когда-то подвернется, а сама по себе я даже и представить не могу, насколько огромной может быть разница. И в какую сторону думать. И можно ли вообще считать Интернетом то, что мы так называем.
У меня, как и у каждого гражданина, есть доступ к одному из нескольких ресурсов нашего Интернета, а именно Большой Библиотеке – нашему большому великосоюзному хранилищу электронной информации, которым можно пользоваться хоть двадцать четыре часа в сутки. Здесь можно найти все. Абсолютно все, что тебя интересует. Этакая книга знаний, написанная нашим правительством. Ответы на все вопросы, которые могут мучить союзных граждан от мала до велика. И мне еще осталось выучить 12 страниц из раздела «Раздел для подростков 11-18», по которому у меня экзамен. За три дня я точно управлюсь. А потом совершеннолетие. И «спаривание».
Я закрываю глаза и переворачиваюсь на спину, чувствуя, как учащается мое сердце. Я никогда так не волновалась, как при мысли о нем. Моем будущем Партнере. Молю все высшие силы, которые только
Если все-таки человек тебе не по нраву, от него ты можешь только отказаться. Но тогда все, конец. Больше Суперкомпьютер для тебя выбирать не будет. Ты в списке одиночек на всю жизнь. Это, во-первых, привлечет к тебе внимание надзирателей как минимум на год, потому что ты пошел против Всевидящего Ока. Так мы называем меж собой великосоюзную Систему. А во-вторых, уж лучше жить с девять раз исправленным Партнером, чем всю жизнь одному… Никаких тебе отдельных сот, никаких повышений, никаких льгот при старости. Даже лишних талонов на еду или питье невозможно будет получить. И никаких детей. Впрочем, дети – это отдельная история…
Отсталыми считаются люди, которые больше пяти раз подвергались процедуре исправления. Эта процедура, при которой сквозь твой мозг проводят электрический ток в течение нескольких минут, предназначена для уничтожения всякого желания нарушать запреты, предписываемые твоему возрасту. Говорят, она болезненная, но прошедшие ее, как правило, мало помнят, что она собой представляет, и испытывали ли они боль при ее прохождении. Они отключаются уже на первых секундах, а кто-то со слабой психикой и вовсе ее не выдерживает. Если после десяти исправлений человек все равно нарушает запрет, то его переводят жить в другое место. Однако, как правило, все люди, прошедшие процедуру, после десяти раз больше похожи на овощи, чем на людей. На растения. На застывшие в анабиозе мумии. Похожи на кого угодно, но только не на людей. Картинки с изображениями таких исправленных вывешивают и постоянно обновляют везде, где только можно. Чтобы другим неповадно было. Не знаю, как внутри тех мест, где они обитают после десяти исправлений – я лишь проходила мимо, когда нас отводили на экскурсию во втором классе. Внутри не довелось побыть – у этих зданий зарешечены окна и вход по пропускам, а эти их «пансионаты» всегда стоят бок о бок с психбольницами и городскими кладбищами. Унылые места, одним словом. Но даже когда очень захочется нарушить запрет, стоит только вспомнить фотографии повидавших исправления людей в инвалидных колясках в промокших взрослых подгузниках, которые на вид давно не менялись, то всякое желание нарушать запреты у тебя просто отпадает…
Глава 2. Экзамен
– Нина, вставай.
Этими словами мама всегда будит меня, добавляя после них поцелуй в лоб.
Я мычу сквозь нос. Мне совершенно неохота вылезать из-под теплого одеяла, но в голове всплывает осознание того, что три дня пролетели, как один, и сегодня последний экзамен, и я вскакиваю с кровати, откидывая одеяло в сторону. Оно приземляется на пол, закрывая стеклянный пол, под которым лениво и важно расхаживает Бонэ, как будто обдумывая план каких-то действий.