За сто миллиардов лет до Большого Взрыва
Шрифт:
Тем временем на улице немного стихло. Судя по приглушенным возгласам, неведомый противник совещался о своих дальнейших действиях.
— Когда дверь вышибут, я стану здесь, — Мальен ткнул кончиком копья в пол напротив двери, а ты постарайся защитить меня слева, только, стой на месте, вперед не лезь, иначе тебя быстро убьют.
Диспозиция наших, прямо скажем, невнушительных сил, была ясна, и старейшина коротко поведал мне о сложившейся ситуации.
Лобурт являлся главой рода, который соперничал с родом Мальена в борьбе за власть. Такая своеобразная местечковая оппозиция.
— Моя улица самая длинная, — Мальен не преминул похвастаться и в сложившейся ситуации.
— Так чего хочет этот Лобурт сейчас? – я кивнул в сторону усиливающегося шума.
— Он и люди его рода требуют, чтобы я выдал пришельца, то есть тебя.
— Зачем?
— Они собираются побить тебя камнями в центре площади.
— Но за что? Я не сделал им ничего дурного и вообще впервые о них слышу, — вполне искренне удивился я.
Страх ко мне еще не пришел. Кроме того, я чувствовал себя под защитой старейшины – высшего должностного лица становища тканщиков. Однако ситуация оказалась намного сложнее…
— Они считают, что ты принесешь селению несчастье, — пояснил Мальен.
— Я? Несчастье? И с чего это они так решили?
— Восемь периодов назад к нам забрел какой–то неизвестный, — Мальен прислушался к нарастающим крикам, — старейшиной был тогда Костуг, он приютил его. В отличие от тебя, пришлый помнил, что жил прежде на ярусе империи и был придворным самого императора. Ему не сделали ничего плохого. Тем не менее, через некоторое время через транспортал обозников прибыл отряд военных во главе с офицером. Они были очень агрессивны.
— Хм, что–то типа поисково–карательной экспедиции, — подумал я и почти не ошибся.
— Они забрали с собой не только потерявшегося придворного, но и Костуга, — почему–то шепотом поведал Мальен, — потом все говорили, что его судил имперский трибунал, и он был отправлен на рудники.
— Кто говорил?
— Ну, все так считали… Очень уж злой был офицер, когда обнаружилось, что неизвестный находится в нашем селении. Сильно кричал и угрожал, что разрушит наше становище, а всех отдаст в рабство.
Ясненько. Как у нас принято говорить: вести из самого надежного источника, под названием ОБС (одна бабка сказала). Скорее всего, неизвестный был опасным беглым преступником, каким–нибудь вреднющим диссидентом, угрожавшим политическому строю империи. С инакомыслящими, даже относительно безвредными во все века власти боролись решительно и сурово. Вот его и сцапали. А заодно прихватили и добренького Костуга. Как укрывателя государственного преступника. Возможен и иной вариант. Сам Костуг мог настучать в центр о непонятном пришельце. И его за это поощрили видом на жительство в имперском ярусе. Должна же быть у них здесь какая–то связь, раз нет прямого соприкосновения ярусов…
— Но больше ведь никого не тронули? — в моем вопросе содержалось утверждение, — какое
— Дело не в Костуге, по правде говоря, он был не очень–то хорошим человеком и никто не пожалел о…
В дверь забарабанили. Похоже, пока еще кулаками.
— Выдай нам чужака! – прорычал чей–то грубый голос, — открой дверь!
— Скажи, что ты отдашь меня им, — прошептал я, — но немного позже, потому что ты должен сначала сам разобраться со своим подозрительным гостем.
— Для чего? – Мальен был в полнейшем недоумении, — я не собираюсь отдавать тебя им без боя. К тому же им нужен не так ты, как я.
— Им нужен ты?
— Именно, я. А тебя хотят использовать просто, как предлог для расправы со мной.
Вот оно что. То–то я поразился храбрости Мальена и его готовности постоять за чужака даже ценой своей жизни. А здесь просто какой–то междусобойчик, в который я попал очень не вовремя. Для нападающих я хороший повод задать трепку старейшине, а сам Мальен попросту собирался использовать меня, как хоть и слабенького, но союзника.
— Давай, скажи им это! – настаивал я, — нам нужно протянуть время.
— Думаешь, успеет придти помощь? Нет. Весь мой род находится далеко отсюда, на заготовке травы для джалм. А другие вмешиваться не станут – многие боятся Лобурта, он лучший воин становища.
В дверь вновь забарабанили, теперь уже и чем–то твердым, похоже, древками копий.
— Говори же!
Мне позарез требовалось время, чтобы осмыслить столь внезапно возникшую ситуацию и выработать план действий по спасению и коз и волков. Копье Мальена в моих руках, в совокупности с включенной на полную катушку физической мощью и надетым на меня броником, при моей боевой вылазке произвело бы страшное опустошение в агрессивной, но неорганизованной толпе нападающих. Проще говоря, я перебил бы всю эту оппозиционную банду за считанные секунды…
— Я отдам вам его, — голос Мальена звучал властно и надменно, как и подобает главе высшей власти поселка, — но сначала я должен допросить его сам. Так полагается по имперским законам.
Не знаю, полагалось ли так по имперским законам, скорее всего, не знал этого и сам старейшина, но ломившиеся в дверь, вероятно, поверили сказанному. Во всяком случае, в дверь стучать перестали и судя по отдалившемуся шуму голосов, противник решил посовещаться в отдалении.
— Хорошо! – проревел все тот же резкий голос, — но мы будем ждать прямо здесь. И времени у тебя немного.
Ну вот, хоть какой–то передышки мы добились. Так вот, убивать, кого бы то ни было, я не имел никакого права. Я и отдаленно не обладал правами киношного агента 007, который с пачками патентов на убийства в обоих карманах, успешно прокладывал свой кровавый след из серии в серию знаменитой «бондинианы». Более того, при отправке в экспедицию на чужую планету, я давал официальную подписку, что не причиню смерти ни одному живому существу. И даже в случае с нападением дзурга, где не было иного выхода, мне придется еще писать специальный отчет, который будет проверяться и мне может здорово не поздоровиться, если докажут, что я превысил пределы необходимой обороны.