За свободу
Шрифт:
Не успел Флукс дочитать послание, как начальник бильдгаузенского отряда Ганс Шнабель, в свое время принимавший графа Геннеберга в крестьянский союз, с пеной у рта закричал:
— Проклятый изменник и предатель! Разрази его гром! Ведь он снял перчатку в Бильдгаузене и клялся всемогущим богом на «Двенадцати статьях» не щадя сил отстаивать крестьянское дело. Получать доходы от всех игорных и публичных домов епископства — это не противоречит его княжеской чести! Деньги не пахнут! Но оставаться верным данной нам присяге — это ниже его достоинства!
— В Вюрцбурге поставлены виселицы. Выставим
— Правильно! А я смастерю для него доску, — поддержал его Ганс Шнабель, по профессии столяр.
— Я еще не кончил, братья! — продолжал Ганс Флукс. — Другой схваченный лазутчик ехал без письма. Ему было поручено, как он признался, заклинать епископа всеми святыми не медлить с помощью ни минуты. Их дела совсем плохи: в замке нет воды.
— Прекрасно, дорогие друзья! — воскликнул Флориан Гейер, охваченный, как и все, радостным возбуждением. — Теперь, когда подоспели ротенбургские пушки, мы смело можем надеяться, что Фрауенберг будет наш, прежде чем явится епископ.
Звон шпор по каменным плитам заставил его повернуться к двери, и он в изумлении воскликнул:
— Вендель Гиплер! Возможно ли? Да ведь он — в Гейльброне!
— Да, это я, братья, — отвечал вошедший, пожимая руку Флориану. — И если вы дадите мне глоток воды, я буду вам премного обязан.
Он прискакал из Гейльброна в Гейдингсфельд без остановки и только что слез с седла. Его забрызганные грязью сапоги и костюм, запыленные волосы, усталое лицо свидетельствовали лучше всяких слов о долгом пути. Иорг Мецлер поспешил исполнить просьбу канцлера, который в изнеможении опустился на ближайшую скамью и, обращаясь к обступившим его военачальникам и членам крестьянского совета, продолжал:
— Учредительному съезду пришлось прервать свою работу, ибо в данный момент Трухзес, вероятно, уже в Гейльброне и угрожает Вейнсбергу, которому горит желанием отомстить.
— Ну положим, на Гейльброне он обломает себе зубы! — воскликнул среди напряженного молчания Ганс Флукс.
— Вы были бы правы, если бы население этого города не уступало в стойкости его стенам. Но когда я отправлялся в путь, ваш собственный зять, бургомистр Ризер, вместе с городским писарем и Гансом Берле двинулись в Штуттгарт, где уже находится главная квартира Трухзеса, чтобы договориться о сдаче ему Гейльброна.
— Тьфу ты, пропасть! — вскрикнул красный как рак Флукс. — Будь я там, никогда бы не допустил такого позора!
Громкий смех, вызванный его хвастливым заявлением, слегка разрядил напряженное состояние присутствующих. Иорг Мецлер принес кружку вина из «Оленя», и Вендель Гиплер, утолив жажду, сказал со вздохом:
— Горестно думать, что все было бы иначе всюду — от Шварцвальда до самого Унтерзее, — если бы вы, согласно решению, принятому под Вейнсбергом, ударили бы во фланг Трухзесу, вместо того чтобы сидеть здесь в бездействии.
— Тогда он не смог бы подавить восстание в Верхней Швабии и обрушиться на Франконию.
— Попробуйте-ка вразумить их, — сказал Флориан Гейер. — Мы с Гецом старались изо всех сил, но это было все равно что служить обедню глухим.
— Пять дней тому назад под Беблингеном произошло кровопролитное сражение, — продолжал Гиплер. — Вюртембержцы дрались как львы, но в конце концов
— Пусть приходят! Нас они не застращают! — рявкнул Якоб Кель, ударив себя кулаком в грудь.
Вендель Гиплер продолжал:
— Как только мы узнали от беглецов о Беблингенском деле, мы с Лохером и Шикнером решили принять все меры, какие только были возможны. Но так как оденвальдцы и неккартальцы остались здесь, все наши усилия были тщетны. Крестьяне были готовы сражаться, но горожане струсили и стали отправлять к Трухзесу послов с изъявлением покорности. Без опорных пунктов в городах и с теми ничтожными силами, которые нам удалось сколотить, сопротивление теряло всякую почву. Особенно после того, как Трухзес разбил остатки войск, уцелевших под Беблингеном, собранные Еклейном Рорбахом. Поэтому я и поспешил сюда. Помогите же, братья! Помогите, друзья! Участь нашего общего дела решается не здесь, а в Вюртемберге. Только бы разбить наголову Трухзеса, и мы обезглавим всех наших врагов.
Большой Лингарт, звонко стукнув своим большим мечом о каменный пол, крикнул:
— Он прав! К оружию! Вперед, на Трухзеса!
Но его призыв почти не нашел отклика. Кунц Байер, оттенфингенский шультгейс, спокойно отчеканил:
— Мы франконцы, а не швабы.
— Своя рубашка ближе к телу, — уточнил Якоб Кель.
Иорг Мецлер и Ганс Флукс замахали на них кулаками.
Вендель Гиплер смотрел на них, не веря своим ушам.
— Так вот они каковы, эти борцы за свободу, взирающие сложа руки на гибель своих братьев, — с горечью заметил Флориан Гейер.
— Но ведь и вюрцбуржцы тоже наши братья, и мы поклялись им не уходить отсюда, пока не сбросим замок с «Горы богоматери», — возразил священник Бубенлебен.
— Беда, беда, теперь все пойдет прахом! — горестно произнес бретгеймец Мецлер.
— Нет, преподобный брат, так не годится, — возразил Бубенлебену главный предводитель Тауберского ополчения, приземистый и коренастый Ганс Кольбеншлаг. — Охотно верю, что там, в замке, дело швах. Но мы слышим, что нам угрожают епископ Конрад с пфальцграфом, а с севера — Геннебержец и ландграф Гессенский.
— А с востока маркграф Казимир, — дополнил его Грегор из Бургбернгейма, предводитель маркграфских крестьян. — Он собрал большие силы на ротенбургской границе и уничтожает все огнем и мечом пока в своем краю.
— И кроме всего, мы еще не готовы к бою, — заговорил опять Кольбеншлаг. — Мы распустили по домам на полевые работы много людей, наиболее надежных, — тех, в ком мы были уверены, что они вернутся по первому зову, а Черная рать понесла большие потери.
— Так вот оно что? — растерянно воскликнул Вендель Гиплер. — Вот когда нам придется горько раскаяться в том, что мы отказались от вербовки ландскнехтов, вернувшихся после Павии. Мы отдали их врагу и повернули их оружие против себя же.