За Танцующим туманом
Шрифт:
– Ни шагу дальше! – приказала я князю Теней.
Шаелль остановился так резко, словно врезался в невидимую стену. Моя воля заставила его сделать это – не без помощи осколков. Хотя это потребовало большого количества энергии, а позже мне пришлось бы вздремнуть для восполнения сил, удовлетворение от вида князя Теней определенно стоило того.
Шаелль яростно сопротивлялся, питая свою волю яростью, но у него все равно не было ни малейшего шанса. Казалось, он и сам в один момент осознал это, потому что князь в гневе повернулся к сыну.
– Ты обязан служить теням
На лице Ноара не дрогнул ни единый мускул.
– Я обязан служить Кассардиму, а не твоей гордости. Амайя и есть Кассардим. Она – наша императрица и, кроме того, женщина, которую я люблю и на которой женился. Только пойди против нее, и ты станешь моим врагом.
Тон принца Теней был таким же ледяным, как и раньше, когда он играл на публику, но содержание его слов согревало мое сердце. Ноар не только относился ко мне как к императрице – он также публично признался в своих чувствах ко мне. Кроме того, Ноар только что объявил о нашей свадьбе, хотя Лазар настаивал на том, чтобы временно сохранить ее в секрете. Соответственно, этим можно было объяснить удивление на лицах собравшихся князей. Пока Лазар осуждающе качал головой, остальные открыли рты от изумления. Даже Шаелль внезапно прервал свою бессмысленную борьбу против моей воли. Илион вдруг перестал быть объектом его сокрушающей немилости. Вместо этого князь Теней теперь обрушил мощь своего негодования на Ноара.
– Я должен был догадаться, – прорычал он. – В очередной раз ты бегаешь за женщиной, как влюбленный идиот. Весь Кассардим дрожит перед величием Ардизы Ноара валь Шаелля, но стоит какой-то девице вскружить тебе голову, как ты теряешь всяческий контакт с реальностью. Сколько еще раз я должен тебе повторить: чувства лишают тебя всякой силы! Тогда, на арене, я думал, что ты рассказываешь всю эту сентиментальную чушь только для того, чтобы спровоцировать Катаира. Но нет, мой сын и в самом деле сошел с ума.
Ноар выдержал презрительный выговор отца, не поменявшись в лице. Тем не менее меня охватило неприятное предчувствие. Шаелль только разогревался, переходя в наступление, и злобная вспышка в его глазах определенно не была проявлением теплых родственных чувств.
– Меня тошнит от твоей слабости! – он практически выплюнул эту фразу сыну в лицо. – Тебе следовало научиться на своих ошибках с Зимой!
Упоминание о мачехе заставило Ноара едва заметно побледнеть. Реакция, которую Шаелль не оставил незамеченной. Он рассмеялся.
– Неужели ты думал, что твой отец не в курсе, что происходит в его собственном царстве? Что вы оба делали за моей спиной?
Ноар тщетно старался не выдавать, что был потрясен. Как бы сильно он ни ненавидел своего отца, роман с его женой считался государственной изменой, и за это мог дорого поплатиться не только Ноар, но и все, кто хоть что-то для него значил.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – ответил он на удивление хладнокровно.
– Разумеется, ты не понимаешь, о чем я говорю. Потому что твои чувства ослепили тебя. В противном случае ты бы очень быстро сообразил, что это я выбрал Зиму и отправил ее в твою постель. Я сказал ей
С таким же успехом князь Теней мог бы вонзить меч в грудь своему сыну, это было бы более милосердно. Никогда прежде я не видела Ноара таким ошеломленным. Зима игралась с его чувствами почти целое столетие. Это само по себе было уже достаточно плохо. Но теперь, узнав, что его собственный отец сделал все это с ним… Господи, мы явно стояли на пороге катастрофы, и я понятия не имела, что предпринять, чтобы не сделать ситуацию еще хуже. В поисках помощи, я посмотрел на Ромэ и остальных, но, казалось, они чувствовали то же самое.
– И что теперь? – Шаелль развел руками, наслаждаясь своим превосходством. – После всего этого времени? После всех моих уроков? Теперь все то же самое происходит снова! – Его вытянутый указательный палец был направлен в мою сторону. – Мало того что ты влюбился в эту девушку, нет, тебе еще нужно было дать всему миру знать, что она контролирует тебя. Но кто контролирует ее? Кто она вообще такая? Зима была по крайней мере одной из нас. У нее был потенциал. Она знала, что значит власть. Она не стала бы трусливо прятаться здесь, пока ее ждет трон. Она бы…
На середине фразы Шаелль замолчал.
Его тело свело судорогой. Он схватился за грудь, хватая ртом воздух, но не проронил ни слова. Страх исказил его лицо, когда Шаелль упал на колени.
Все взгляды устремились к Ноару. Его ужас сменил ледяной гнев. В темных глазах принца больше не сверкали мирные звезды, в них теперь горело адское пламя. С его губ не слетело ни единого слова, и все же я чувствовала его волю, словно тысячи игл вонзились под мою кожу. Я не была уверена, потерял он самообладание или снова обрел его. Я была уверена лишь в одном: Ноар только что остановил сердце своего отца.
В ужасе я уставилась на него. Он так и убил бы Шаелля, если бы никто не попросил его прекратить. Но очевидно, что ни Лазар, ни князья, ни друзья Ноара не собирались вмешиваться. На лице Ромэ я даже заметила мрачную улыбку.
И тут я поняла: Ноар наконец подвел черту. Он всегда подчинялся своему отцу, держался на заднем плане, обуздывал свою силу воли, чтобы верно служить князю. Отныне с этим было покончено. Мы пережили здесь не безумие, а рождение истинного правителя. Ноар не мстил, он демонстрировал превосходство над своим отцом.
Размеренным шагом наследный принц Царства Теней направился к своему краснеющему князю. Он опустился перед ним на корточки и посмотрел на него с хладнокровием, которое дало понять всем, что отныне связь между отцом и сыном разрушена.
– Никогда больше не сравнивай мою жену с кем-то вроде Зимы. – Угрожающее «иначе…» Ноару не требовалось произносить вслух, потому что его поза, тон и взгляд уже говорили обо всем без лишних слов. – Моя мать любила тебя. Ради нее я оставляю тебе твою жизнь и трон. Сегодня. Тебе лучше не испытывать мою милость во второй раз.