За тайнами Плутона
Шрифт:
добычи.
Дело в том, что при промывке золотых россыпей образуются отвалы
– горы пустой породы. Пустой?
"Можно утверждать с полным основанием, что ни одна из россыпей,
которые считаются выработанными, в действительности не является
совершенно пустой - в каждой сохранилось в отвалах известное
количество золота".
Более того, золотоносные сульфиды или кварц со временем
разрушаются, и старые отвалы постепенно обогащаются
"Целый ряд опытов, выполненных в разное время и на разных
приисках Союза, выяснил с полной убедительностью, что в отходах
промывки золотоносных россыпей содержится золото в количестве, часто
в несколько раз превышающем количество, добываемое при промывке... Ни
одну россыпь поэтому нельзя считать окончательно выработанной...
Необходимо принять срочные меры для выяснения, какие прииски
заслуживают в первую очередь устройства фабрик для получения золота,
сохранившегося в их отвалах... а затем приступить к постройке этих
фабрик, чтобы увеличить золотодобычу Союза..."
Многие годы будет осуществляться долгосрочная программа поиска
россыпей, составленная Обручевым. А конкретное его предложение
позволило уже в годы войны существенно увеличить добычу золота в
нашей стране.
И не случайно через месяц после Дня Победы - 10 июня 1945 года
Владимир Афанасьевич Обручев был удостоен звания Героя
Социалистического Труда...
В апреле 1892 года, когда Обручев, завершив отчет по
Олекминско-Витимскому округу, готовился к экспедиции по Саянам и в
Урянхайский край (так тогда называли Туву), неожиданно, ночью,
принесли телеграмму:
– Распишитесь, срочная! От великого князя!
Обручев развернул листок: "Научная экспедиция в Китай и Южный
Тибет наконец снаряжена... Географическое общество желает
единогласно, чтобы вы сопровождали экспедицию в качестве геолога. В
случае вашего согласия немедленно телеграфирую генерал-губернатору".
Нужно, пожалуй, пояснить, что великий князь считался по традиции
почетным председателем Русского географического общества. Предложение
исходило, конечно, от Ивана Васильевича Мушкетова, от Григория
Николаевича Потанина, с которым Владимир Афанасьевич познакомился в
Иркутске. Оба они знали о давней мечте Обручева.
Экспедиция в Центральную Азию...
"Моя жена, заглядывающая в телеграмму через мое плечо, испускает
тихий крик ужаса... Два года разлуки, говорит она, долгий срок, целая
вечность"...
Были, конечно, слезы, но сомнений не было: "Отказаться от
участия в этой
не навсегда".
Все лето Обручев занимался подготовкой походного снаряжения,
штудировал труды Рихтгофена, Пржевальского, Потанина.
В конце августа уехала в Петербург жена - у родных ей будет
легче эти годы. До Томска она отправлялась с караваном Горного
управления - на ящике с золотом, в самом прямом смысле слова.
Четырежды в год такие караваны увозили из Иркутска добытое на
приисках золото: 12 - 15 повозок типа кибитки с рогожным верхом, в
каждой прикован на дне ящик с золотыми слитками на 15 - 20 пудов.
Караван сопровождали всего три охранника, и "для большей безопасности
от разбойников" в кибитки охотно подсаживали благонадежных
пассажиров. Трудно сказать, увеличила ли безопасность каравана
женщина с двумя детьми, старшему из которых - Владимиру - было четыре
с половиной года, а младшему - Сергею - полтора. Но для нее ехать с
караваном было все же спокойнее, чем на перекладных...
Через неделю после отъезда жены покидал Иркутск и Владимир
Афанасьевич. На пароходе через Байкал, потом по купеческому тракту до
Кяхты, где его гостеприимно приняли в доме Лушниковых. Здесь
останавливались в свое время и Пржевальский и Потанин, и Ядринцев, и
Клеменц. Обручеву помогли заказать легкие вьючные ящики, сшили
палатку монгольского типа - на байковой подкладке для тепла. В
качестве переводчика и рабочего был нанят казак Цоктоев.
Из Кяхты маленький караван Обручева через Ургу (ныне
Улан-Батор), через пустыню Гоби, через Калган (Чжанцзякоу) прошел до
Пекина.
В русском посольстве Владимира Афанасьевича уже дожидался
Григорий Николаевич Потанин с планом работ, с добрыми советами.
Потанин и его помощники двигались на юг, в провинцию Сычуань,
где должны были провести этнографические работы. Обручев с Цоктоевым
составляли самостоятельный отряд, их путь лежал на запад - в горную
страну Наньшань.
ПУТЕШЕСТВИЕ В СТРАНУ ЛиССА
(...) Я выехал из Пекина 3 января после обеда.
Первые 10 дней мы ехали по Великой китайской равнине, представляющей мало живописного, в особенности зимой при отсутствии зелени. Почва равнины состоит из лесса, и все здесь серо-желтое - дорога, пыль, вздымаемая колесами и копытами, поля, еще не засеянные, стены домов в селениях и городах. Весной, когда все зелено, картина, конечно, другая (...).