За твоей спиной

Болотина Ксения Александровна

Это все полемика, не очень знакомое слово, но мне нравится. Когда я запуталась в себе настолько, что перестала понимать сама себя? Мысли как обычно в полном раздрае. За все три года погода никогда не радовала меня на мое же день рождение. Можно было вообще не открывать глаза. Серость, слякоть, мерзкий моросящий дождь. С тех пор как не стало мамы, солнце отказывалось освещать мою жизнь.

Поежившись, забралась поглубже под одеяло. Тепло, уютно, спокойно, а самое главное можно отсюда вообще не выползать. В этот раз даже Артур не придет. Пять дней уже не приходит, толком не разговаривает со мной, не старается окружить

своей заботой. А на что я в принципе вообще рассчитывала? Что он всегда будет рядом? Рано или поздно всему приходит конец. Сидела бы тихо как раньше, все было бы по-старому. Арт бы меня не избегал, как обычно, с самого утра поскребся бы в двери и с теплой, немного нервной, немного смущенной улыбкой, протянул бы мне подарок. Слишком много «бы». Кто спрашивается, тянул меня за язык? Почему я не попробовала изменить свою жизнь сама, зачем опять переложила свои проблемы на его плечи?

Арт стал меня избегать после того вечера, когда я в непонятном, отчаянном порыве попросила его научить меня жить заново. Не пойму, почему в тот момент мне показалось, что он обрадовался моей просьбе. Блеск глаз, дрожь рук, счастливая улыбка, все это исчезло в один миг, я вновь шарахнулась от его прикосновения.

Закрыла глаза, вспоминая, как он очень медленно поднялся с дивана, как на негнущихся ногах подошел ко мне, как опустился передо мной на колени, не обращая внимания на холодный пол. Столько было надежды в его глазах когда его большая рука потянулась к моим пальцам, которыми я судорожно, до боли сжимала плед. Я правда пыталась сдержаться, думала, у меня все получится, ведь не было ни страха, ни неприязни. Но годами натренированное тело вновь сжалось пружиной. Почему я вздрогнула? Зачем отдернула руку?

Совсем как в детстве. Лежишь под одеялом и тебе ничего не страшно. Мама не наругает, бабайка не утащит, никто не найдет и вообще, одеяло самая сильная защита. Ага, как у страуса, главное спрятать самое ценное. Почему-то подумалось, что самое ценное у страуса совсем не голова, с такими-то азами маскировки. Ну да ладно, страусу наверняка видней.

Действовать по принципу: я никого не вижу, значит, мне ничего не грозит и все хорошо, это конечно замечательно. Кто бы еще покормил?

— Помоги себе сам. — пробубнила откидывая одеяло.

Ожидаемого холода не почувствовала и от этого стало немного веселее. Одеваясь, раздумывала, чего бы приготовить себе на завтрак? Кинула взгляд на настольные часы, почти одиннадцать, значит еще завтрак. Иногда, в такие моменты как сейчас, жалела, что отказалась от предложения Артура нанять женщину для готовки и уборки. Готовить всегда умела и сама, да и было просто неудобно перед своим спасителем. Не сдал в детдом и ладно, остальное как-нибудь переживу. К плите в этом доме не подходил никто кроме меня. Жаль, иногда было бы приятно спуститься к накрытому столу. Бывало, Арт заказывал еду в ближайшем ресторане, чаще всего к ужину.

Наверное, уже ушел, так же как и в предыдущие пять дней. В груди неприятно тянуло, я скучала, так не хватало его улыбки, легких подтруниваний, просто его присутствия.

— Иногда, ты напоминаешь мне медведя, который впадает в спячку. Жду тебя уже больше двух часов.

Арт? На кухне в фартуке? Жарит оладушки?!

— Кроха, подбери челюсть. — хохотнул он как ни в чем не бывало, выкладывая оладушки на тарелку.

— С

днем рождения, маленькая. — грохнул на плиту сковородку и замер, глядя на меня с улыбкой.

И столько в его взгляде было тепла и нежности. Сглотнула комок в горле, пытаясь сдержать навернувшиеся на глаза слезы.

— Не забыл, — всхлипнула, уткнувшись носом в его грудь.

Действовала не задумываясь. Напряглась, почувствовав тепло его тела своей кожей, но решительно подавила панику. Не обидит, никогда не обижал. Обвила руками талию, еле сцепив свои руки у него за спиной. Большой, надежный и совсем он не страшный, вон, застыл статуей, боится даже руки поднять и кажется…

— Дыши, — шепнула, снова пряча лицо на его груди.

Так необычно было обнимать этого гиганта, слушать не ровное биение его сердца под щекой. Даже наклоняться не приходилось.

— Я так боялась, что ты снова уйдешь, боялась, что никогда уже не будет, так как раньше. Прости меня, я больше никогда не буду тебя бояться, не буду ни о чем просить. Только не бросай меня.

— Кроха, ты такая балда. Что уже успела себе напридумывать? Какое к черту не бросай? В своем уме? Куда ж я от тебя денусь, маленькая моя?

— Просто ты… После того как я тебя попросила…

— Все с тобой ясно, пойдем ка присядем, чувствую, разговор будет долгим.

Артур (Змей)

Буквально рухнул на стул от переполнявших меня эмоций. Еще пять дней назад она от меня шарахалась словно я чумной, а сегодня обнимает, пряча свое лицо на моей груди. Какого чёрта? Трясет мелкой дрожью как сопливого юнца, впервые получившего поцелуй. Какой-то бред, немыслимый, раздражающий… и приятный? Сейчас бы побыть одному, поставить на место съезжающую крышу. Тело недвусмысленно отозвалось на ее прикосновение, вызывая в душе волну отвращения к самому себе. Чертов ублюдок, она еще совсем ребенок, маленькая кроха, которую я успокаивал по ночам когда ей снились кошмары. Меньше всего ей сейчас нужен озабоченный мужчина мечтающий сорвать с нее одежду, отнести на кровать и любить до потери пульса, до темноты перед глазами, только бы не видеть этот страх и безнадежность в ее глазах.

— Сделаешь чай? — выпалил первое, что пришло в голову пытаясь выиграть себе хоть немного времени.

Я и раньше-то не мог смотреть на нее как на сестру и ребенка. Стоило только увидеть ее хрупкую фигурку с напряженными опущенными плечами. Ее взгляд полный страха и пустоты. Во мне тут же просыпалась моя темная половина, желающая защитить и подчинить себе, желающая видеть ее опущенную голову и дрожащее тело. Сколько раз во снах меня преследовали ее глаза полные доверия и обожания. От себя не убежишь. Защитить, подчинить, оберегать, заботиться, но мать твою! То, что я чувствовал сейчас, уже не в какие ворота не лезет!

— Ты выглядишь усталым. Сложное дело? — села она напротив меня, подталкивая в мою сторону тоненькими пальчиками кружку с обжигающим напитком.

— Сложный друг. — ухмыльнулся, выкидывая из головы весь бред и неуместные чувства.

Кроха непонимающе нахмурилась, явно не решаясь задавать интересующие ее вопросы.

— Кушай, — кивнул на тарелку стоящую перед ней и едва не взвыл, когда подняв взгляд наткнулся на движение ее уркого язычка слизывающего с ее губы каплю клубничного варенья.