За Уральским Камнем

Жук Сергей Владимирович

Анна с безумным восторгом наблюдала за происходящей бойней. Вот ее предназначение, для великих дел она появилась на свет. Еще один, ну, два штурма — и русские не выдержат. В конце концов не из железа же они сделаны.

Остяки уже на стенах. Загремели в городе соборные колокола, на секунду напомнив княжне день венчания. Но сейчас они созывали на стены каждого, кто способен оказать сопротивление ворогу, и напоминали о райских вратах, что открыты для смелых защитников православия.

Князь Черкасский тоже был на стенах. Старости тяжело тягаться с молодостью. Только и спасает, что опыт. Стараясь беречь силы, прижав спину к бревенчатой стене, он методично рубил наседавших остяков. Он тоже дивился перемене в этих людях, до

этого трусоватых и для открытого рукопашного боя абсолютно непригодных.

Загорелась главная крепостная башня, рухнули городские ворота, замолчали пушки. Колокол гремит набатом, призывая Бога принять души православных. Но Господь распорядился по-своему.

Подгоняемые попутным ветром, работая всеми веслами, в Березовскую протоку вошла целая флотилия стругов. Дав залп из носовых орудий, больше для острастки, суда подошли к берегу. Их было много, они заполнили всю реку. Казаки, промышленный люд, купцы, все без разбору горохом посыпались на берег и устремились к городу, среди них был и сам князь Шорин.

Случившемуся чуду не верили глаза. Те, кто приготовился к смерти, и те, кто считал себя победителем, остановились, как вкопанные.

— Чудо! Слава Господу! — кричали одни.

— Смотрите! Белый бог сильнее Рачи, — кричали другие.

Грозную воительницу охватила паника. Все ее планы рухнули. В мгновение ее великая победа превратилась в страшное поражение. Она что-то кричала, бестолково размахивала руками, затем, вся в слезах, развернула коня и помчалась вон.

Остяки побросали оружие и с нечеловеческой проворностью бросились в спасительную тайгу. Многие из них еще угодили под грозную казачью саблю. На долгие годы останется у них в памяти этот день, вызывая страх и рабское послушание перед русскими.

Охрана с великим трудом вынесла своего незадачливого бога Рачу. В далекой таежной пещере схоронили они идола. Что делать? У слабого народа и бог слабый!

Глава девятая. Трагедия городка Кода

1

Сентябрь 1610 года. Западная Сибирь.

В тайге снова наступила тишина. Утихомирились инородцы, навоевались. Татары, вогулы, остяки, самоеды — все, кто проживал на огромных территориях бассейна реки Оби, на долгие годы, а многие племена навсегда, отказались от войн и всякого другого сопротивления русским. Непокорные откочевали на восток, донеся до Енисейских кетов и тунгусов весть о продвижении русских, об их бесстрашии и силе, которой невозможно противостоять.

Оплотом восставших, теперь единственным, продолжал оставаться городок Кода. Сюда после разгрома бежали остатки грозного воинства. С ними бежала и мятежная княжна Анна.

Русские не спешили расправиться с Кодой, это не сама цель. Главное, что опасность для Березова миновала, а зачинщиков бунта все равно ждет расплата за измену. Механизм сыска и наказания запущен, и он медленно, неумолимо выполнит свою работу. Никуда от него не деться. А пока русские правили свои дела. Ведь скоро осень, не успеешь оглянуться, и реки встанут. Первым делом отправили купечество — кого на Верхотурье, кого через камень на Печору. Потом за город взялись, надо к зиме готовить. Печи подладить, дрова заготовить, сани в порядок привести. О городских стенах и говорить нечего. Государево дело правится в первую очередь. Там целыми днями звон от пил стоит да стук молотков, а Кода подождет. Вернется Березовская дружина из Тобольска, там видно будет.

Недолго побыл князь Шорин со своими детьми, да и не приучены они к родительской ласке. Петруша и Тимка были похожи как две капли воды. Оба бойкие характером, неуступчивые, они тем не менее были очень дружны. Странно, но между этими детьми не было первенства. Их мнения, решения, желания всегда совпадали. Они всегда рядом, как одно целое. Даже Азиза,

их нянька, которая была рядом от самого рождения, не могла различить их даже по поведению. Она, как истинная дочь Востока, пошла на хитрость. Подстригая хлопцев, Азиза делала метку, выстригая небольшой локон волос у Тимофея. Эта метка была ее маленькой тайной. Князь Черкасский тоже виделся с мальчиками постоянно и, будучи крестным отцом, любил их всем сердцем. Чтобы различать близнецов, он стал дарить им разные вещи. Но тем доставляло удовольствие вводить старика в заблуждение, и вещи часто передавались друг другу. Это стало их игрой. Только нянька Азиза без труда угадывала, кто есть кто, что давало ей неоспоримое преимущество в воспитании детей. Они ее любили и побаивались одновременно.

Отца они встретили с опаской. Нападение остяков, у которых предводителем была их мать, осада, казни, пожары в городе. Затем появляется отец, который отогнал от города вражеские орды. Объяснения Азизы и старого князя только запутали мальчиков, и те, как ни пытались, не смогли проявить сыновней любви. Да и князю Шорину то было безразлично. В душе все оборвалось, там лишь одна боль и два чувства: безразличие к одним и ненависть к другим.

Черен лицом князь. Известие о гибели лучшего друга от руки княжны Анны он воспринял молча, только еще больше замкнулся в себе.

Князь Черкасский заверил Шорина, что будет доглядывать за детьми, пока все успокоится. Затем с целью выпроводить Шорина из Березова, как говорится от греха подальше, то есть подальше от Анны, сговорившись с воеводой Степаном Волынским, сочинили отписку в Тобольск и отправили нарочным князя.

2

Сумрачно на душе у князя Шорина. На поездку в Тобольск согласился молча, лишь слегка кивнув головой. Все-таки какое-то занятие. Он не знал, что ему делать. Как быть дальше с Анной? Что будет с детьми, как им объяснить? Как жить и смотреть людям в глаза? При этих мыслях только острая боль в груди, а голова отказывается что-либо понять и определить его дальнейшие действия. Это продолжается с момента расставания с Анной. То, что произошло, было для князя в такой степени неожиданным и ужасным, что чувство растерянности не оставляло его. Все его дальнейшее поведение определялось лишь эмоциональными вспышками, чувством долга и душевной болью.

Сейчас князь Шорин привычно сидел на носу струга. Под парусом и мощными ударами весел тот ходко шел против течения. Вся совместная с княжной жизнь прошла перед глазами князя. Счастье, любовь, планы — все это оказалось призрачным миражом и обычной ложью.

Струг шел Малой Обью. Здесь течение меньше и перекатов нет. Красная рябина, береза в желтом убранстве, вечнозеленые ели перемешались, как на палитре, и покрывали берега реки. Плеск речной волны, ритмичное поскрипывание весел, красота засыпающей природы действовали на князя умиротворенно. Вспомнились недавние похороны погибших в Березове. Одели покойников во все лучшее, украсили, чем могли. Скорбные лица на фоне осеннего убранства засыпающей природы. Грустно, печально до боли и торжественно. Сейчас именно так князь чувствовал себя. Только все это торжественное величие на его похоронах. Рядом нет самого близкого и любимого человека. Неожиданно перед ним возник образ Анны. То был знак. Не уйти человеку от судьбы, такая любовь не отпустит.

Он молча поднялся, прошел на корму, спрыгнул в лодку и стал ее отвязывать. Казаки, что следовали вместе с Шориным, сразу обратили внимание на странности князя.

— Отвоевался князь Обдорский. Вдосталь черпнул горечи от судьбины, душа захворала, — решили они. — Теперь юродивый — Божий человек!

Сейчас, видя, что князь отвязывает лодку, мешать не стали. Один, самый сердобольный, подскочил и успел забросить в лодку оружие и мешок с хлебом.

— Такого человека сам Бог направляет и бережет, если треба, — произнес кто-то из старших.