За Великой стеной
Шрифт:
После смерти супруга, не имевшего прямых наследников по мужской линии, она осталась единственной владелицей огромного состояния и большой эскадры, которой она иногда командовала при жизни мужа, временно заменяя его. Теперь же ей удалось получить руководство над всей пиратской, армадой кораблей, состоящей из шести больших отрядов, отличавшихся один от другого лишь цветом флага, под которым плавали их боевые джонки. Например, «семейная эскадра» Цинов — ядро пиратской армады — несла на мачтах своих кораблей красные опознавательные вымпелы. Остальные пиратские отряды имели черный, белый, синий, желтый и зеленый опознавательные цвета. И это не было только прихотью капитанов отдельных пиратских флотилий, просто с помощью подобной расцветки и сигналов соответствующих цветов, поднимаемых на мачтах флагмана, достигалась какая-то возможность руководить
Неизвестно, добровольно ли уступили китайские пираты власть в эскадре «атаману в юбке», «госпоже Цин», или же ей пришлось силой с помощью верных людей утверждать свое верховодство. Думается, что переход адмиральского поста в эскадре все же произошел без особых инцидентов, поскольку главенство женщины и руководство ею мужчинами, особенно во время войн и восстаний в Азии (как и в Китае), — давняя традиция, восходящая своими корнями чуть ли не ко временам матриархата. Достаточно вспомнить, как в острокризисных ситуациях в различных азиатских странах лидерство в руководстве зачастую переходило в руки женщин — сестры Чынг во Вьетнаме, рани Джханси в Индии (правда, и Жанна д'Арк во Франции) и множество других примеров. В самом Китае руководство женщин отдельными отрядами в крестьянских войнах и восстаниях тоже было не редкостью.
Так, одно из самых крупных народных движений начала XV века в Китае, вспыхнувшее в 1420 году в Шаньдуни, началось с захвата крепости Сешипэн отрядом восставших под предводительством «вещей женщины» Тан Сай-эр. Она удерживала крепость до тех пор, пока к ней под «красно-белым флагом» восстания не прибыли на выручку другие отряды. После падения крепости эта отважная женщина, которую полководцы династии Мин даже считали «колдуньей» и относили ее к числу других «разбойников-волшебников», спаслась и укрылась в даоском монастыре, приняв монашеский сан, продолжала «подстрекать к мятежу» окрестное население. Правительство вынуждено было послать в этот район специальный отряд, чтобы тот хватал и отправлял в столицу для опознания всех подозрительных женщин-даосок, занимающихся «ворожбой». Чем не китайская Жанна д'Арк или «старица Алена» (командир одного из отрядов Степана Разина), возглавлявшие большие отряды и даже целые армии мужчин, а затем обвиненные в «колдовстве» и ереси и сожженные на костре как «ведьмы» — одна во Франции, другая в России?..
Видимо, и в случае с «госпожой Цин», принявшей на себя руководство огромным пиратским флотом, проявила себя давняя «матриархальная» традиция, пустившая глубокие корни в земледельческом Китае, древняя и наивная вера в магическую силу женщин-предводительниц. А может быть, это связывалось с прежним статусом ее мужа в системе пиратской иерархии, с нежеланием группировавшихся вокруг своего покойного лидера соратников менять сложившийся «статус-кво» и терять свое прежнее привилегированное положение? Вероятнее всего, как и показали дальнейшие события, «госпожа Цин» на самом деле отличалась высокими организаторскими талантами и умением командовать людьми. Не случайно же еще при жизни мужа ей было доверено руководство «ядром» армады — «красной флотилией» самого Цина.
...Новый «адмирал» ввела в пиратском флоте суровую дисциплину, заставив мужчин не сходить с кораблей на берег без специального на то разрешения (за это ослушнику в присутствии всей команды судна на первый раз протыкали уши, а при повторном нарушении приказа казнили). Под страхом смертной казни пиратам запрещалось утаивать и присваивать что-либо из добычи, подлежащей дележу между всеми членами «вольного братства», причем индивидуальная добыча делилась таким образом, что ее владельцу доставалось двадцать процентов из ста. Кроме того, чтобы снискать поддержку у местного населения, «госпожа Цин» запретила традиционные грабежи и кражи в селах и деревнях за исключением конкретных пунктов, на которые совершался набег. За все продукты, изъятые у местного населения во время стоянок, пиратам предлагалось платить из своего кошелька [44] ...
44
«Классические» европейские пираты тоже имели свои аналогичные «кодексы
В общем, как говорила в середине нашего века этнопсихолог Маргарет Мид, известный знаток обычаев, традиций и образа жизни народов Юго-Восточной Азии: «Женщин нельзя допускать к участию в войне, они для этого слишком жестоки». Видимо, это относится только к женщинам той части Азии, которых хорошо знала американская исследовательница, но это правило — с точки зрения пиратов того времени, разумеется! — можно целиком отнести и к другим местным представительницам прекрасного пола, время от времени оказывавшимся во главе пиратских организаций наподобие «госпожи Цин» или известной «королевы пиратов» нашего времени «мадам Вонг»...
После нескольких маленьких бунтов возмущенных пиратов порядок был наведен, и в одном из больших морских сражений с правительственным флотом (1808 г.) все хорошо поняли цену организации и дисциплины, а также отдали должное стратегическому таланту маленькой женщины с веером вместо абордажной сабли в руке. Умело расположив эскадру, «госпожа Цин» разместила основную массу кораблей в засаде за мысом и выпустила на неприятельский флот передовой ударный отряд. В то время когда уверенный в скорой победе неприятель окружал «малочисленных» врагов и расстраивал свои боевые порядки, Цин во главе основных сил нанесла ему стремительный удар с тыла. Целый день длилось сражение, и только ночь спасла отдельные правительственные суда, трусливо бежавшие с поля боя. Современница Наполеона и адмирала Нельсона торжествовала победу не только над врагом, но и над своими пиратами, теперь свято уверовавшими в талант отважного «адмирала».
Однако на этом противоборство не прекратилось, поскольку китайское правительство решило раз и навсегда очистить свои моря от пиратов. Адмирал Лин-Фа получил приказ собрать все морские силы и идти на соединение с остатками первого правительственного флота. Лучше бы этого не произошло, так как, встретившись с ним и выслушав доклады бежавших капитанов, адмирал струсил и повернул эскадру к берегу. «Госпожа Цин» устремилась за нею в погоню и догнала бежавшую флотилию. И тут ветер стих, и полный штиль встал над морем, слышны были лишь ругательства матросов, адресованные друг другу. И вновь «адмирал в юбке» показала, на что она способна. Цин велела сесть в лодки и сампаны и окружить правительственные корабли. В ход пошли луки и стрелы, топоры и абордажные сабли, копья и ножи. Разгром второго правительственного флота был полным...
Разумеется, и у пиратов были свои проигранные сражения. Одна из таких неудач постигла их через год, когда по приказу императора был построен третий флот и начало над ним получил новый адмирал, бывший пират Цун Мэн-син, выступивший против своих товарищей. Перейдя на государственную службу, он стал ревностным преследователем бывших коллег, которых хорошо знал, как это некогда сделал и пират Морган, поступивший на английскую службу и ставший грозой для своих бывших друзей. Но на этот раз «госпожа Цин» не была поймана и война не прекратилась: собрав свои силы в единый кулак и объединившись с еще двумя «дикими» пиратскими флотами, она настигла победителей, направлявшихся за наградами, и жестоко отомстила им за свое поражение, разгромив и этот, третий по счету, правительственный флот.
Вот тогда-то «госпожа Цин» и была как почетная гостья приглашена в Пекин, чтобы... получить награды за одержанные победы, а также чин императорского конюшего. Впрочем, прибывшие для переговоров парламентеры и не рассчитывали на ее согласие посетить столицу, их задача заключалась в другом — поднести пиратским атаманам большие дары, пригласить их на императорскую службу и пообещать полную амнистию за все их «подвиги» в южных морях. И это им удалось, зерна раскола были внесены в пиратские ряды. Первым дрогнул адмирал «черного отряда», плававший под черным вымпелом. Со своей эскадрой в 160 малых и больших судов, с восемью тысячами матросов, с полутора тысячами стволов тяжелой артиллерии он принял приглашение императора и капитулировал. В награду за это ему и его людям были пожалованы деревни и полное помилование, кроме того, сам перебежчик удостоился высокого положения при цинском дворе.