За все придется платить
Шрифт:
В это утро Марине казалось, что если она не поторопиться, то «неизвестный» пишущий работу по ее теме- конкурент, каким-то образом узнает о ее плане и опередит ее. Поэтому до центра миологии она практически долетела.
–Полина Андреевна, доброе утро.
–Доброе утро, Марина Сергеевна.
–Можно мне мое расписание? – она знала, что сегодня ее уроки начинаются на час позже.
–Конечно. Но только сегодня ни в распечатке, а я сброшу Вам ссылку. Разве Вы не получали ее вчера? Это странно, мне казалось я всем сбросила. Представляете, Марина Сергеевна, привезли сегодня синтбумагу из такого отвратительного полиэтилена, что
В нэтблоке Марины пиликнуло.
–Спасибо. А, что разве вы не распечатывали мою работу для Вячеслава Олеговича? Но это было вчера, и он тоже жаловался на качество.
–Да было, это были остатки. Надеялась, что сегодня, после жалобы привезут, получше. Что-то еще?
–Да, Полина Андреевна, а что случается с докладными на вспышки?
–Я отправляю их по почте в Министерство. А что?
–А там, что делают с этой информацией?
–Это ни мое и не Ваше дело. Если Вам больше ничего не требуется, касательно рабочего процессе, то тогда …
–Да, спасибо, больше ничего.
Марина скрылась в своем кабинете. Секретарь взяла телефон и набрала по памяти номер, прикрыв трубку ладонью:
–Центр миологии, Марина Сергеевна Борак ИД 55678.
–…
–Поняла. Хорошо. Если попросит сделаю.
Занятия прошли как обычно, ничего особенного. Вырвавшись на свободу из своей, супер-оборудованной коморки, учитель кинестетики снова подошла к секретарскому столу.
–Полина Андреевна?
–Да.
–А нельзя ли мне посмотреть списки детей.
–Каких?
–Ну тех, чьи ИД вы отправляете в Министерство
– Для чего Вам эта информация? Вы очень странно себя ведете Марина Сергеевна, должно быть Вы утомились, Вам нужно отдохнуть. Списки я дать не могу, я же говорила, мне не на чем распечатать.
– Я не утомлена, у меня сложности с диссертацией, и я подумала, может мне позволят поработать с детьми. Я бы согласилась на распечатку и плохого качества.
– Подождите. Вот. Как видите здесь не очень много всего 20 человек.
–Спасибо огромное.
Комочек прыгал внутри, а в глазах Марины сверкнула радость. Девушка быстрым шагом направилась к кабинету Вячеслава Олеговича. Занятия уже закончились, но одинокий мужчина не торопился домой, здесь, в кабинете 2 на 2 проходила большая часть его жизни.
–Я придумала.
Профессор как-то опасливо взглянул в лицо Марине и запер за ней дверь.
–Я придумала с кого я буду писать. Дети, показывающие вспышки – эмоций- это замечательный объект исследования. Их психика все еще достаточно гибкая, чтобы можно было пробовать пробудить чувствительность. Правда я не могу понять, почему, больше не встречала их на своих занятиях. Предполагаю, они занимаются по какой-то особенной системе или программе. Я хоте ла бы, преподавать только у них если это возможно.
–Марина Сергеевна, с чего Вы взяли, что Вам это разрешат?
–Потому, что это моя работа. Я просто поговорю с их родителями и получу у тех разрешение на наблюдение за детьми.
–Они не дома.
–Ну я предполагала, что их отправляют в лагерь или еще куда-то, но потом ведь они все равно должны продолжить обучение…
–Нет, Мариночка, их отправляют в исследовательский центр, а там одному богу известно, что с ними творят.
–Кому известно?
–Кому известно?
–Ну Вы сказали
–Ах да, так говорила моя няня- умерла давно, я иногда повторяю эту глупость, не обращайте внимание.
–Мне нужно попасть в этот исследовательский центр.
–Это совершенно-точно, невозможно. И даже может быть опасным. Я думаю вы справитесь и с тем, что у Вас уже есть.
–А если нет. Моя бабушка ничего мне не дает, литературы, которую бы я не изучила- не осталось, я не собираюсь отдавать дело своей жизни в руки неизвестной выскочки.
–Марина, Вы знаете, что у Вас раскраснелось лицо и Вы расширили ноздри? Вы, что посещаете физиономистов? Нет? Тогда послушайте, Вы, подвергаете себя опасности, тем, что не понимаете и не умеете контролировать саму себя. Эта работа- ваш раздражитель. Это как ребенку незаслуженно поставить низкую оценку- некоторые выдают себя, проявляя гнев. Так и Вы сейчас поступаете. Когда-то моя няня сказала: «Тщеславие и гордыня- погубили людей. Но эти два чувства никогда не оставят род людской». Вы понимаете?
–Не совсем.
– Среди взрослых людей, вспышки не находили вот уже лет 50. И если это обнаружат у Вас, я даже не хочу думать, что может произойти.
–Это мой единственный шанс.
–Марина, прекратите, подопытные кролики, не пишут сами о себе.
Девушка сделала глубокий вдох и вышла из кабинета.
«Профессор, может ошибаться, ведь не было ни одного сообщения о пропаже детей. А в списке их 20. Разве можно взять и не заметить, что в городе нет 20 детей? Здесь есть номера, пожалуй, нужно переговорить с их родителями. Они-то точно должны знать где их дети.»
Сидя на любимой лавочке в парке, Марина достала свой нэтблок и раздумывала над тем, как она представится и как спросит у людей по ту сторону экрана «где ваш ребенок?». От вибрации нэтблока и от неожиданности, девушка, чуть не выронила гаджет из рук.
–Да?
–Марина Сергеевна Борак?
–Да
–Здравствуйте, дорогая, как чудесно, что наконец-то удалось с Вами беседовать. С интересом читал Вашу диссертацию. Моя фамилия Лисин. Я представитель Министерства. Думаю, нам стоит встретится и обсудить кое-какие моменты в Вашей работе. Как Вы смотрите на то, чтобы за Вами завтра прислали машину? О, о работе не беспокойтесь, мы все уладим.
–Спасибо.
–Вот и хорошо, завтра в 10 утра, спускайтесь, Вас привезут на место нашей встречи.
«С ума сойти! Как все кстати происходит. Если господин Лисин, действительно, так впечатлен моей работой, то возможно он сможет мне помочь. Да! Я буду первой кто вернет себе способность чувствовать, я напишу лучшую работу, мое имя войдет в историю!»
Глава IV
Ночь в двухкомнатной квартире, прошла для Марины, беспокойно. Она видела сны, в которых получала престижную премию – «исследование года». Откуда-то сбоку доносились овации, хотя ничьих лиц она не видела. Мужчина вручавший ей золотистый кубок, был похож на Павла. На лице победительницы играла широкая улыбка, она протянула руки к кубку. Руки были липкими и в чем-то измазаны, Марина поднесла их к лицу и ясно ощутила запах крови. Аплодисменты сменились хохотом, в руке Павла вместо кубка оказался огромный нож, он смотрел на Марину оскалив белоснежные зубы. Марина проснулась от собственного вскрика, сердце бешено колотилось, лицо болело.